— Нет, нет! — начала в истерике биться девушка, но в ответ услышала только:
— Тише, лучше поспи.
Чудесное торжество исчезло, и вместо него теперь Амалия видела вновь разрушенный дворец. Она шла по некогда великолепным и пышным комнатам. Как же так произошло? Девушка заходила в каждую комнату, медленно осматривая её, надеясь найти хоть одного человека, хоть одну живую душу в этом ужасном месте. И тут девушка услышала плач, тот самый детский плач, который она слышит из года в год, изо дня в день. Идя на зов младенца, девушка не могла поверить в то, что выжил один только ребенок. От комнаты, в которой одна из стен была полностью обрушена, девушка увидела мальчика лет восьми. Амалии показалось странным то, что она всегда считала, что кричит младенец. Глаза ребенка искрились ярко-золотым цветом, и это еще более её удивило.
«Какой необычный цвет глаз …» — пронеслось в её голове.
Подойдя к плачущему мальчику, склонившемуся над чем-то, Амалия аккуратно хотела обнять его, чтобы успокоить, но она словно была неосязаемой. Ребенок проходил сквозь её руки, будто бы девушка была призраком. Его спина содрогалась от плача. Сердце Амалии сжалось от того, какой бессильной она была в этот момент, от того, что, даже дойдя до ребенка, она никак не сможет ему помочь…
В плаче мальчика девушка различала некоторые слова:
— Нет… Бонфаер… Я… я не хотел этого… Прости меня! — мальчик лег на пол и начал биться в истерике до тех пор, пока в дверь не вломилась стража и унесла его прочь…
========== Глава 6. ==========
Я не понимаю, почему это называют разбитым сердцем. Такое чувство, что и все кости сломаны тоже.
Джаред Лето.
Приоткрыв глаза от ослепляющего всю комнату света, Амалия не поняла, что с ней произошло. Девушка ощутила мягкую перину кровати, и осознав, что лежит в своей комнате, задышала чаще. В голову ей ударила страшная мысль: она снова находится в доме этого монстра…
Раздался резкий стук в дверь, отчего Амалия вздрогнула, однако ничего не ответила, а только посмотрела на вошедшего в комнату человека. Это был Леон. Амалия с немым криком на лице вжалась в стену. Граф ничего не стал говорить, а лишь остановился посередине комнаты, будто что-то забыв.
В душе мага сейчас смешалось огромное множество чувств. Ведь он был очень-очень виноват перед Амалией, во-первых, он не смог оправдать её надежд, что может быть другим, во-вторых, девушка стала невольным свидетелем той ужасной сцены. Сглотнув, он сказал:
— Прости, я…
— Уходи, — сухо промолвила девушка охрипшим голосом.
— Ты даже не хочешь меня выслушать? — вина в груди Леона медленно остывала, а вместо неё уже появлялась злость.
Амалия промолчала, только посмотрев пустым взглядом куда-то в сторону. Приняв это за ответ, Леон начал говорить:
— Я виноват перед тобой и каюсь, что готов встать на колени, лишь бы ты простила меня. Но я бы хотел рассказать тебе кое-что, то, о чем не успел сказать на крыше. Бель, та самая Богиня, — это моя мать. — Амалия почувствовала укол в сердце. — Я потерял её навсегда после одной своей роковой ошибки! — срываясь на крик, продолжал он, — потерял всю свою семью, понимаешь?! Я даже не знаю, живы они сейчас или нет, но уверен, что никогда их больше не увижу. Никого… И мне очень жаль, что ты всё это увидела, но пойми, мне тоже тяжело. Это всё слишком давит на меня. Эта ситуация… Мне пришлось оставить семью, ибо они больше не хотели меня видеть. Ушел от них, чтобы хоть как-то исправить ошибку, но с того времени прошло уже четыре века… Думаю, для тебя с Маем это был бы очень тяжелый груз. Я не хотел, чтобы это беспокоило вас. — Произнеся последние слова, Леон начал глубоко дышать, смотря на девушку и пытаясь найти хоть какой-то намек на прощение. Он покачал головой и опустил глаза в пол, осознав, что добьется своего.
Делая вид, что ей всё равно, Амалия отвернулась от графа и стала смотреть в окно. Она заметила одну деталь: Бель — мать Леона. В её сне Бель была богиней Луны и Света…
Амалия взглянула в глаза опустошенного графа… И тут ей врезался в память ребенок из сна, глаза которого напомнили цвет очей Леона. Тот самый ярко-золотой оттенок. На её глазах снова навернулись слезы.
«Если… Если все это правда… Получается, что Леон… — Бог?» , — подумала про себя девушка и с удивлением посмотрела на графа, который сидел на коленях, опустив голову, точно так же, как и мальчик в её сне.
«Ты тот самый ребенок…»
Сглотнув, она шепотом произнесла:
— Обсидиан?
У Леона тут же перехватило дыхание. В выражении его лица виднелось одно — удивление.
Амалия ахнула, не веря своим глазам. Ребенок, которого она видела всю свою жизнь в снах сейчас сидит перед ней на коленях.
— Он рассказал тебе?.. — прошептал граф, не поднимая глаз.
— Кто он? — спросила она с недоумением. — Я слышала это имя в своих снах, — также тихо прошептала девушка, до сих пор пребывая в состоянии шока. — Но подожди… У тебя же был брат… — девушка не могла напрячь память. — Б… Бонфаер? Ведь так?
Леон потерял дар речи, Но, откинув терзающие душу воспоминания, сказал грубым тоном:
— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Он резко встал и вылетел из комнаты, хлопнув дверью.
Амалия продолжила сидеть в недоумении, но громкий хлопок вернул её в жизнь. Сочувствие к этому человеку вновь испарилось из её груди, и теперь она снова стала думать, что граф - самый настоящий монстр и лжец. И даже не важно, что было в её снах, и происходили ли те события в реальности… Однако окружающая ее реальность разочаровывала с каждым днем все больше и больше.
Нахмурив лицо, девушка обняла себя за колени и стала думать обо всем, что случилось ночью. Но тут опять раздался стук в дверь, и Амалия подняла глаза.
— Ох, Май! — выкрикнула девушка с легкой улыбкой на лице. Усталость и задумчивость оставили свой отпечаток на ее лице, отчего брови всё ещё были нахмуренными.
— Как ты? — спросил юноша, садясь на другой конец кровати и положив руку на плечо девушке.
— Ты ещё спрашиваешь, как я? — девушка поверить не могла своим ушам, но не сдержав своих эмоций, обняла юношу, сказав очень-очень тихо. — Я рада, что ты остался жив.
— А я рад, что тот обрыв оказался небольшим.
Огромной волной на девушку нахлынули те страшные события прошлой ночи. На её теле нет ни одной царапины или ушиба. У Амалии пошли слезы, как только она осознала, что случилось. Её тело стало содрогаться от всхлипов, и Май лишь крепче прижал её к себе.
— Скажи, что произошло? — Амалия отстранилась от юноши, а её зеленые глаза сверкали от слез.
— Мы с Леоном кинулись искать тебя по всему лесу. Сколько же времени мы не могли найти тебя, я точно сказать не могу. — Он задумался. — А потом я увидел, как в одной части леса пошел снег, и тут же кинулся туда. Не знаю откуда, но почему-то я был уверен, что ты находишься именно там. — Девушка съежилась. — Отыскав тебя и… Хэлли, я молился, чтобы ты осталась жива. Снег вокруг вас был полностью в крови.
Когда Леон добрался до этого места, он тут же излечил тебя. Но… мы уже не смогли бы ничем помочь Хэлли. — Он заглянул ей в глаза. — Твою лошадь мы похоронили там, где вы упали. Потом ты пару раз возвращалась в сознание, но тут же отключалась снова. Вот и всё. — С наигранной улыбкой произнес огненный юноша, у которого в горле стоял ком.
Амалия старалась сдерживать слезы на лице от того, что услышала. По её коже прошлись мурашки. Она сжимала в руках запястье Мая, от которого исходило тепло. Девушка не могла вымолвить из себя ни слова. Ей казалось, что если она начнет говорить или просто откроет рот, то слезы снова начнут рекой заливать ее уже без того красные щеки. Поэтому она молча смотрела на глаза Мая, которые были похожи на тлеющие угольки.