Одни статуи заменялись другими. Молодой король на мгновение замер возле большого каменного дракона. Даже у него глаза были сделаны из двух ярких рубинов, сверкавших в темноте. Сердце в груди Ньёра сжалось от восторга. Всё вокруг вновь возвращалось к первозданному виду, когда здесь правили Питоны. Никакого напоминания о тех временах, когда Корсаки узурпировали Вэлн. Великий князь Наджи Джелар правил Югом лишь на словах, и все приказы исходили из Фаргеша. Теперь всё было по-другому. На трон вернулся законный король, прямой потомок второй сестры Эньяра Чернозубого. В Ньёре текла кровь всех его предшественников. И юноше казалось, что он чувствует, как их мудрость и сила переходит ему.
Двери в зал распахнулись, и Пеплохват почувствовал вырвавшийся изнутри жар. Помещение было тёмным, мрачным - Питоны никогда не любили богатое убранство. Раньше в главном зале Пастака было множество золотых украшений, прекрасных ваз и причудливых статуй голых девиц - Наджи Джелар любил тратить вэлнийскую сокровищницу на всякую ерунду. Теперь же в королевском чертоге остались лишь голые стены со следами драконьих когтей и несколько статуй с крылатыми ящерами. А над троном висели огромные витые рога. Ньёр знал, кому они принадлежали - тому самому дракону, которого убил первый Питон, благодаря чему получил способность обращаться в огнедышащего ящера. Иллис, дочери Верзеля, Кровавого Дракона. Ньёр поднял взгляд, и сердце в его груди на мгновение перестало биться. Там, в дальнем конце зала окружённый танцующими языками пламени, на возвышенности стоял огромный трон, искусно созданный из десятка, сотен драконьих костей, скреплённых между собой железными кольцами. Престол, достойный настоящего короля.
- Его Величество, Ньёр Пеплохват из дома Питонов, первый король-Дракон, правитель Вэлна и защитник Юга! - прокричал стоявший у подножия трона советник, и каждый человек в зале преклонил колено. Ньёр, проходя мимо, пытался заглянуть в полуприкрытые глаза своих слуг, узнать, что же они чувствуют. Радость или горе, счастье или отвращение? Но лица их оставались холодными и спокойными. Пеплохват был для них королём и богом. Они не смели даже поднять на него взгляд. Это нравилось молодому королю.
Едва заметно улыбнувшись, он прошёл дальше к трону. Языки пламени на мгновение дёрнулись и бросились навстречу Пеплохвату, словно радостно его приветствуя. Ньёр осторожно провёл рукой над огнём и усмехнулся. Он не чувствовал жара, словно тот был частью его самого. Вновь улыбнувшись, юноша шагнул к костяному трону и обернулся. Собравшиеся в зале пристально следили за ним и, казалось, даже не дышали.
- Девять южных князей приносят присягу Его Величеству! - вновь прокричал советник, и из толпы шагнули несколько человек. Их называли одного за другим, и они, подходя к трону, клялись Ньёру в верности. Юноша внимательно выслушивал каждого из них, сохраняя на лице приятную улыбку. Он должен был выглядеть неотразимо, чтобы люди поклонялись ему, обожествляли его. Так делал каждый Питон, и власть их была нерушима на протяжении сотен лет. Вслед за Хасимом Бошефалем последним принёс присягу Моррот Суруссу. Когда Пеплохват удовлетворённо кивнул головой в ответ на его клятву, Анаконда взял с большой красной подушки золотую корону, украшенную грубыми необработанными чёрными и красными камнями, и сделал шаг к молодому королю.
- Склоните же голову, Ваше Величество, и примите власть из рук своих верных вассалов.
Ньёр вздрогнул, когда золотая корона опустилась на его голову. Губы юноши едва заметно растянулись в победной улыбке. Когда он выпрямился, одни люди смотрели на него с нескрываемым восхищением, другие выжидающе, словно не зная, что делать дальше. Но всего через несколько секунд зал потонул в громких восторженных криках. Пеплохват опустился на трон и улыбнулся, почувствовав холод древних драконьих костей. Он стал королём. И всё вокруг теперь принадлежало лишь ему, и никому более. Он был хозяином и богом собравшихся здесь людей, что громко выкрикивали его имя и желали ему долгих лет жизни. Питоны вернулись в Вэлн. И теперь это вновь было их королевство.
Дальнейшая церемония тянулась достаточно долго, чтобы молодой король успел утомиться. Он выслушивал одни доклады за другими, принимал всё новых и новых гостей. Лишь одно оставалось неизменным - его широкая натянутая улыбка, словно кто-то пришил его уголки губ именно в этом положении. Княжны и молоденькие дочки богатых купцов, стоявшие возле больших каменных колонн, смущённо поглядывали в сторону Ньёра и краснели всякий раз, когда он переводил на них свой взгляд. Юноша лишь усмехался - никто здесь не знал о том, что сердце молодого короля уже отдано другой. Пеплохват заметил на себе и пристальный взгляд Моррота. Суруссу ожидал подвоха? Чтож, он его и получит. Ньёр продумал всё до мелочей. Ему нравилось испытывать Анаконду. Моррот был мудр и хитёр. Но в этот раз Змей окажется хитрее.