Медленно поднявшись с трона, Ньёр протянул руку к советнику, и тот послушно отдал ему большой свиток, скреплённый печатью с драконом. Расправив бумагу, Пеплохват устремил взгляд на ровные строки и улыбнулся.
- Лизардис Гройен! - крикнул он, и наёмник вышел вперёд. Остановившись напротив трона, мужчина преклонил колено и опустил голову. Люди сзади зашептались - они не могли понять, зачем король вызвал одну из Крыс.
- Лизардис Гройен к вашим услугам, Ваше Величество.
Ньёр улыбнулся. Ему нравилось ощущать эту власть. Люди подчинялись каждому его приказу так, словно он действительно был для них богом. Усмехнувшись, Пеплохват вновь устремил взгляд на бумагу и громко произнёс:
- В благодарность за верную службу, неоценимую помощь в уничтожении морской ведьмы Обезьяны и её шайки, а также за освобождение Драмира от захватчиков, своей королевской волей я возвожу род Гройенов в княжеский сан и назначаю Лизардиса Гройена правителем Красных берегов. Он, его родственники и все их потомки будут наследовать это право.
По залу пронёсся изумлённый шёпот, и на мгновение Ньёру показалось, что кто-то попытается возразить. Но никто не стал спорить. Род Гадюк прервался в тот момент, когда флотилия Фабара захватила Драмир. Рано или поздно должен был быть назначен новый князь. Однако никто не ожидал, что им станет один из наёмных убийц. Лишь один человек догадался, зачем это было сделано. Ньёр усмехнулся, почувствовав на себе изумлённый и полный возмущения взгляд Моррота.
- Благодарю вас, Ваше Величество, - произнёс Лизардис и, низко поклонившись, вернулся на своё место. Стоявшие рядом с ним люди удивлённо смотрели на Ньёра. Никто не понимал, чего добивался молодой король. Пеплохват лишь приглушённо хмыкнул и взял в руки следующую бумагу. Он почувствовал лёгкий цветочный аромат, исходивший от этого свитка. Должно быть, Ламия писала его собственноручно. На мгновение юноша забылся и вздрогнул, когда кто-то в зале закашлялся. Недолго думая, Ньёр протянул бумагу своему советнику, а сам вернулся на трон. Церемония продолжалась.
Ньёр усмехнулся, краем глаза заметив, как побагровел Моррот. Мужчина не мог поверить, что Пеплохват действительно это сделал. Но Суруссу же был против свадьбы короля с обычной наёмницей, разве нет? Теперь Ламия была княжной и имела полное право стать его супругой. Ньёр чувствовал восторг, бушевавший в его груди. Ему удалось обхитрить Моррота. Это была его маленькая скромная победа.
Когда Ламия вошла в зал, гомон мгновенно прекратился. Даже Ньёр на миг потерял дар речи и неловко привстал со своего трона. Девушка, облачённая в ярко-алое платье, с длинными завитыми золотистыми волосами, сейчас едва ли напоминала ту наёмницу, что повстречалась молодому королю в Верделе. Это была настоящая придворная дама. Кажется, Бошефаль хорошо постарался, когда по просьбе Ньёра принялся обучать Ламию этикету. Пройдя на место, где совсем недавно стоял её брат, девушка сделала изящный реверанс перед молодым королём и смущённо улыбнулась. Она посмотрела на Пеплохвата из-под своих густых ресниц, и юноша почувствовал, как сердце в его груди учащённо забилось. Это была его королева, его возлюбленная. Настоящая драконесса, величественная и опасная.
- Благодарю вас за щедрый дар, который вы сделали моему брату... и мне, - произнесла она, и Ньёру показалось, что голос её звучал подобно музыке. - Гройены всегда будут верны вам, Ваше Величество. До последней капли крови, до последнего вздоха. Примите же и мою клятву верности.
- Принимаю, - Ньёр улыбнулся. Он уже знал, что сделает завтра, когда весть о его коронации долетит до каждого княжества, от Скопарта до Класт-порта. Пеплохват объявит эту девушку своей королевой, своей единственной возлюбленной. И она будет принадлежать только ему и никому больше. Даже Моррот не сможет ничего изменить.
Когда церемония закончилась, в зале остались лишь несколько десятков человек, в первую очередь девять князей. Моррот недовольно посматривал в сторону Лизардиса, но ничего не говорил. Быть может, он уже просто смирился с выбором Ньёра? Раз молодой король пожелал жениться на Ламии и даже сделал её княжной, Суруссу не смел с ним спорить.