Из груди вырвался нервный смех. Мило беседовавшая возле остановки парочка смерила ее недоуменными взглядами. Наверное, она все-таки сильно ударилась об асфальт и сейчас находилась без сознания. Только вот, все было чересчур реальным, чтобы оказаться сном. Неужели она сошла с ума?
На глаза навернулись слезы. Василиса смахнула их с лица, запрещая себе плакать. Сейчас не время и не место. Если она в самом деле находилась в другом городе, ей нужно было вернуться домой. Она залезла в интернет, нашла, где находился Ленинградский железнодорожный вокзал и поехала туда.
Василиса старалась вести себя нормально, чтобы не привлекать внимание, хотя изнутри ее буквально трясло. Она ужасно нервничала, проходя через металлоискатели, как будто полицейские могли понять, что она нелегальным образом оказалась в Москве. Это даже мысленно звучало ужасно глупо, а о том, чтобы озвучить это кому-нибудь даже речи не шло. Василиса отстояла небольшую очередь и запросила в кассе билет до Санкт-Петербурга. До оплаты оставалось всего ничего, но продавец потребовала паспорт.
Пытаясь придумать отговорку, Василиса стала «искать» документ в сумке. Она знала, что не взяла его с собой. Нужные данные в расписке она заполняла по памяти, однако теперь этого оказалось мало. Пришлось делать озабоченное лицо.
— Кажется, я забыла его дома. Может быть, фотография паспорта подойдет?
— Простите, мы принимаем только оригинал. — Работница кассы вокзала звучала куда учтивее служащей в метро.
— Как же так? — Василиса облизнула губы, оттягивая момент на придумывание чего-нибудь правдоподобного. — Завтра утром у меня студенческая конференция, и я уже оплатила номер в отеле. Мне очень-очень нужно попасть сегодня в Питер.
Белокурая красавица грустно улыбнулась и заговорила чуть тише:
— Даже если я продам вам билет по фотографии, в поезд без оригинала вас не пустят.
— Может быть, можно все-таки что-нибудь сделать? — Василиса применила все свои актерские навыки, полученные в школьном театральном кружке, чтобы изобразить страдания. Хотя и изображать особо не требовалось — переживания были настоящими, просто по иной причине.
Продавщица покачала головой.
— Простите, мне очень жаль, но вам придется вернуться домой за паспортом.
Последняя надежда рассыпалась в пух и прах. Василиса бездумно побрела по вокзалу. Она вышла на улицу, долго шла в неизвестном направлении, затем села за дальним столиком в уличном кафе. От стресса пропал аппетит, но она заставила себя немного поесть, чтобы думалось лучше.
И что ей делать? Вариант звонить родителям сразу отпадал. Как она объяснит свое внезапное появление в Москве маме? Она ведь сразу сорвется к ней, и если ее удастся задержать и уговорить сначала отыскать паспорт дочери в съемной квартире, вопросы никуда не денутся. Папе тоже станет интересно, каким образом Василиса оказалась в другом городе без собранных вещей, чемодана, наметок на поездку и, самое главное, документов. Конечно, можно сказать, что она напилась и добралась до Москвы на попутке, но мама знает ее, как облупленную, и ни за что не поверит в это. Про перемещение в пространстве даже заикаться не стоило. Мама решит, что она издевается, ей станет плохо, и папа будет ее успокаивать. Может быть, даже понадобится врач.
Позвонить подруге, попросить проделать все то же самое, скинуть деньги на билет? Можно, но от вопросов убежать не получится. И все же лучше, чем пугать родителей. Прежде чем Василиса успела совершить звонок, телефон внезапно затрезвонил. Она сжала его в руке, раздумывая над тем, отвечать ли на вызов в таком подвешенном эмоциональном состоянии, в котором она находилась. Артем смотрел на нее с экрана сверкающими на снимке карими глазами. В правом верхнем углу высветилось время. Полтора часа назад они должны были встретиться.
Авария выбила из головы мысли о встрече, а перемещение в пространстве стерло их в порошок.
— Я сильно опоздала, да? — нервно хмыкнула Василиса, прижав мобильник ухом к плечу, и необдуманно занялась разрыванием салфетки на кусочки. Нужно было выплеснуть стресс.
— У тебя что-то случилось? — Артем звучал взволнованно. На заднем фоне послышался треск и приглушенное шипение.
— Только не говори, что ты до сих пор ждешь меня?
Совесть обмотала нервы вокруг бьющегося в тревоге сердца прочнее прежнего. Неужели он все это время прождал ее в кафетерии, терпеливо не набирая номер, чтобы не помешать?
— Нет… — двухсекундная пауза противоречиво ответила за него. — Нет.
— Обычно со мной такого не случается, прости. Я почти приехала, но меня чуть не сбила машина.
— Машина? — переспросил Артем, и звуки на фоне стали значительно тише. В его голосе сквозило то ли удивление, то ли испуг. — Ты цела?
— Да, все в порядке. Точнее, почти в порядке. — Василиса взглянула на то, что осталось от салфетки, и поняла, насколько же сильно она ошибалась в своих словах. Рваные клочки бумаги окружили чашку с блюдцем, как взорвавшееся облако. — В общем, сегодня я не приду.
— Хорошо, конечно! Обязательно обратись к врачу.
Если бы врач мог решить эту проблему вселенского масштаба, было бы неплохо.
— Я напишу тебе, когда смогу встретиться. Помню, что у тебя скоро защита проекта, — добавила она с сожалением и отключилась.
Разговор с Артемом вернул ее на полтора часа назад. Вспышка яркого света, шум в голове, петляющая дорога и яркие голубые глаза, внимательно глядящие на нее в больнице. Сознание подбросило Василисе недавние образы, точно кадры из ленты кинопленки. Впервые лицо малознакомого мужчины, к которому она по какой-то неясной для себя причине не испытывала злобы, отпечаталось в памяти так ясно, что даже спустя время она смогла представить его себе, как наяву. Лазурные глаза закрепились в голове чересчур отчетливо, а шрамы на руке, при первом взгляде просто удивившие ее, теперь казались странными. Кем они были оставлены? Зверем? Вдобавок ко всему прочему, создалось впечатление, что она уже видела Ярослава. Иначе объяснить чувство дежавю при воспоминании об их встрече объяснить не вышло.
Думая о событиях второй половины дня, Василиса пыталась понять, в какой момент произошло ее «перемещение», если она, конечно, находилась в здравом уме. Со сто процентной вероятностью она могла сказать, что переходила дорогу по пешеходному переходу на Невском проспекте. Там же в нее кто-то врезался, она выронила телефон, наклонилась за ним. Потом ей стало плохо, ее ослепило фарами, из машины выбежал Ярослав. Он же привез ее в больницу, которая, судя по всему, уже находилась в Москве. Значит, перемещение произошло между двумя событиями — плохим самочувствием и аварией.
От размышлений загудела голова. Василиса просидела за столиком еще какое-то время, но боль усилилась. Она решила пройтись, свернула в теневой переулок и прислонилась спиной к стене серого здания. Собиралась отдышаться, а потом набрать подругу, но не успела. В ушах запищало, как бывает, когда лопаются крошечные сосуды; перед глазами заплясали пятна. Голова потяжелела, словно наливаясь свинцом, задрожали губы и пальцы. Ситуация, случившаяся на зебре в другом городе, повторялась. Ощущения были похожими. Василиса скатилась по стене вниз и обняла себя руками, как будто это помогло бы ей избавиться от боли. Не удержав равновесие, она завалилась на бок и зажмурилась.
Холодный ветер обдул шею и руки. Василиса вздрогнула и разлепила глаза. На улице стало темнее, словно кто-то выключил солнце. Боль постепенно унималась, и вскоре получилось подняться на ноги. От в миг изменившегося фасада здания стало не по себе, к горлу подступил неприятный ком. Вместо узкого переулка между домами она обнаружила себя в незнакомом дворе. После всего увиденного ранее внезапная смена местности не удивила ее, однако вселила надежду.
Василиса бросилась бежать прочь со двора. Она неслась наугад, несколько раз сворачивая в разных направлениях, пока не оказалась на тротуаре возле широкой дороги. Сердце скакало в груди, точно напуганный заяц. Поверить своим глазам с первого раза не вышло. Прямо через проезжую часть располагались гранитные ограждения, за ними — Нева, а вдалеке виднелся позолоченный шпиль Петропавловской крепости.