— Лучше бы тебе вовсе не родиться на свет, лучше бы твоя мать родила и воспитала щенка вместо тебя — это было бы пристойнее, да к тому же собака была бы более предана, чем ты, — продолжал он. Камар ответила отцу:
— Когда я исходила слезами, вы даже головы не поворачивали ко мне, и вы называете это воспитанием и уходом? — сказала она.
Амирани услышал ее слова, ударил повелителя каджей мечом по ногам и ранил его. Затем убил он своего тестя, уничтожил все его войско и, обрадованный, направился к своей жене. По пути повстречалась женщина, которая сказала ему:
— Если ты настоящий человек, то вложил бы меч в ножны и пошел искать своих братьев, — добавила она.
Амирани вспомнил слова Усипи: «Из-за твоей жены мы все, братья, гибнем». Позабыл он тут и Камар, и самого себя, и свою победу. Лишь забота о братьях в его сердце осталась. «Пусть все ваши грехи падут на меня, если не найду вас живыми или мертвыми, — подумал Амирани. — Если вы живы, буду радоваться вместе с вами, а если вы погибли — я вырою себе могилу и умру рядом с вами». Сказав это себе, Амирани отправился искать братьев на поле, усеянном мертвыми телами. Необъятное поле сплошь было покрыто трупами. Воронье, ликуя, стаями летало над убитыми врагами; и хищники, и птицы небесные радовались, видя всеми оставленных мертвецов. Кровь текла ручьями. Амирани искал своих убитых братьев, но нелегко было найти их среди такого огромного количества мертвых. Наконец ему как-то удалось найти труп Усипи; поднял он его на руки и пошел искать тело Бадри. После долгих поисков Амирани наконец нашел и Бадри, тоже мертвого. Амирани уложил рядом убитых братьев, сам сел около них и воскликнул: «Не гневайтесь на меня, братья, я тоже иду за вами», и, желая умереть вместе с ними, вонзил себе в грудь свой короткий меч. Но меч не рассек груди, — Амирани не мог умереть, если не отрубить ему мизинца… Тогда сел Амирани около мертвых братьев и начал плакать:
— Даже смерти не удостоился я рядом с вами, бог смерти для меня пожалел.
Сидит Амирани, а кругом лежат сраженные насмерть каджи. Вдруг приподнялся один мертвый кадж и сказал другому: «Смотри, смотри, что я вижу! Амирани хотел руки на себя наложить и ударил себя мечом, но остался жив. Оказывается, он так глуп, что не знает, как с собой покончить. Пусть отрубит себе мизинец, и этого будет достаточно». Сказав это, мертвый кадж опустил голову на землю и умолк; вновь воцарилась тишина и смерть. Амирани слышал его слова и, выхватив меч, отрубил себе мизинец. Брызнула кровь, и Амирани прилег около братьев:
Едва успев произнести эти слова, Амирани умер.
Проливая слезы, прибежала Камар и стала оплакивать его, но кто мог помочь ее горю!.. Сидит и плачет Камар, и слезы ее сливаются с морем; от горя ее сохнут и опадают листья с деревьев, а Амирани лежит бездыханный. Вдруг из норки выбежал маленький мышонок и стал лизать кровь Амирани. Рассердилась Камар, сняла с ноги башмачок, ударила мышонка по голове и убила на месте. Тогда из норки выбежала мать убитого мышонка и начала бранить Камар: «Потаскушка ты, из-за тебя погиб твой отец, твой муж и девери лежат перед тобой мертвые, погибло столько войска, и тебе даже не стыдно. Может быть, ты думаешь, что и мне не жаль моего детеныша, как ты не пожалела отца и мужа с его братьями? Горе тебе, что ничем не можешь помочь своим умершим, а я вот скоро оживлю свое дитя». Сказав это, мышь куда-то побежала, повертелась туда-сюда, разыскала какую-то траву, принесла и натерла ею тело своего детеныша; мышонок ожил, и мать в шею погнала его домой. Тогда Камар тоже отправилась искать ту траву, нашла и принесла ее, натерла тело Амирани и оживила его. Амирани встал, протер глаза и сказал:
— О, как долго я спал.
— Ты спал бы и в самом деле долго, если бы не появилась мышь, — сказала Камар и объяснила ему, что произошло.