***
Купол ночного царства величественно простилался от горизонта до горизонта, демонстрируя всему миру свои множественные, белоснежные бриллианты. Самый ближний из них, вечный спутник Виира – Ратирис, мягко ласкал твиментийский лес лазурно-серым светом. В округе царило безмятежное спокойствие, умиротворяющее дух. Лишь, где-то там вдали отдавалось гулкое пение полуночной совы. Также, по всей территории дома, играл оркестр сверчков. Но, они скорее были, как колыбель для грядущего сна, нежели раздражитель. К данному концерту, хоть и не совсем в ноты, присоединилось тихонькое пение юной кверьи, что купалась в вспененном, деревянном бадьяне. Учитель Клариусс настаивал на принятие ванны, так как любил чистоплотность во всём, а та была и не против. Перед этим, он любезно вручил ей флакончик с особым экстрактом для ванны. Добавив всего малую каплю – сладко ванильный аромат аккурат щекотал носик. Тёплая вода, ласково обнимала, накрывая нежностью, от чего вовсе не хотелось вылезать. Казалось, можно прям тут и уснуть – давно Тиель так не наслаждалась. Однако, ничто не вечно.
Решено, подумала она. Ещё минут пять и пора уже заканчивать. Всё-таки, нельзя заставлять хозяев ждать – те уже явно готовятся ко сну. Как раз, ей не терпится примерить на себя новое одеяние, которое Эрвинг любезно предоставил. Было забавно наблюдать, как он смущался, при виде обнажённой девушки, хоть и скрытой под пенным одеялом.
К слову, парнишка как раз закончил приготовление своей комнаты. Места здесь немного, однако довольно уютно. Она не была так заставлена различными штучками, как весь дом. Эрвинг хочет в будущем украсить её личными сувенирами. А пока, комната наполнена кроватью, которую отдаст Тиель, комодом с вещами напротив, письменным столом и маленькой книжной полкой над кроватью, с образовательной литературой.
Рядом с кроватью младший подвесил гамак из плотной ткани. Он обычно достаёт его в разгар лета и вешает, где-нибудь во дворе. Но, сейчас особый случай, а спать на полу у него перспектив нет. Его более будоражила мысль – кверу предстоит в первые жизни спать с женщиной. Хоть, и не в буквальном смысле, да и вообще только рядышком, всё же заставляло кровь бурлить, точно магма. Дабы не ударить в грязь лицом, парнишка сидел недвижимо, как статуя, на кровати, покорно ожидая девушку.
Ширма отодвинулась, Эрвинг тут же кинул в ту сторону взгляд – учитель Клариусс тихонько прошмыгнул к нему в комнату. Видимо, уже закончил тушить свет кристалликов в доме.
— Не помешаю? — Спросил он полушёпотом.
— Оу, нет, ничуть, — замешкался немного младший. В ответ, учитель скривился в лёгкой усмешке.
Бегло оглядывая нововведение в комнате Эрвинга, старший присел на кровать рядом с учеником.
— Гляжу, волнуешься, да? Понимаю.
Клариусс проницательно прожёг Эрвинга насквозь, от чего тот удивился. Или же парень настолько сильно себя выдаёт?
— Ничего, это нормально. Мне вспомнился один момент из моей жизни, — продолжил он, младший начал внимательно слушать. — Когда, я был примерно твоего возраста, а то и младше, я встретил одну девушку – её звали Данавиель. Она была лучезарна, как пламенный цветок. Каждое утро, она выходила к своему саду поливать цветы, напевая различные мелодии. Их слова я уже не вспомню, так как больше заворожился ей самой – стоял, как истукан. — Старший томно усмехнулся, вспоминая о том времени. — Я очень боялся к ней подойти – сердце в груди готово было разорваться на тысячи частей. Однажды, мы встретились лицом к лицу и знаешь, что я сделал?
Эрвинг не дал ответа, однако, по его любопытному лицу ответ более, чем ясен.
— Я закричал от страха, будто увидел чудовище и убежал прочь.
— Вы то, учитель? — Парнишка изумлённо засмеялся. – Не верю.
— А ты уж поверь, — поддержал он также смехом. — Я не представлял её лицо в тот момент, когда убегал. Но, думаю она оказалась в шоке – мне до сих пор стыдно. Я рассказал об этом своему отцу и он мне поведал одну вещь: смелый не тот, кто сделал шаг – смелый тот, кто не скрывает своих чувств. Они могут выражаться по-разному. Главное, что искренне и без вреда. И потом я понял – мой поступок стал для меня разгрузкой. На следующий день я смог подойти к Данавиель и извиниться.
— И что было потом?
— А потом, уже не интересно, — махнул тот рукой. — Любовь, морковь, всё как у всех. Главное, мой юный друг, не прячь своих чувств. Я понимаю, вы знакомы с Тиель всего день. Но, если чувствуешь, не прячь.
Парнишка оказался впечатлён словами учителя. Они оказались спасительной отдушиной, что не могло его не радовать.
— Я понял! — кивнул он уверенно.