— Вернуть в карантин, принять все меры предосторожности, с ним не разговаривать, еду и всё необходимое передавать через слуг, не обладающих духовной культивацией, — раздал приказы лидер семьи Вьюги, а стража, не задавая вопросов, подняла спящего лорда города и унесла прочь.
— Признаться, я удивлен твоими действиями даже больше, чем твоим последним предложением, поэтому, прежде чем мы перейдем к обсуждению, не мог бы ты объяснить, что только что произошло? — в своей бесстрастной манере, полностью лишенной каких-либо чувств, в том числе и уважения к легендарному заклинателю, произнес Фан Юань.
— Хорошо, что ты не пытаешься отпираться насчет твоей личности, это всё упрощает. Раз ты сознался, то, полагаю, присутствующие уже в курсе, кто ты? — напряженный до этого Е Мо выдохнул и налил себе вина из кувшина.
— Само собой, Шень Хонг, а называть его отцом больше не имеет смысла, не мог не заметить подмену его сына . Но какая ему, в сущности, разница, кто занимает это тело, если оно действует в интересах Священной семьи. А информацию от Е Яна ты уже наверняка получил, обойти клятву в таких мелочах, особенно когда он находится уже в человеческом теле, не является проблемой, — Фан Юань присел рядом и тоже налил себе вина, выказывая доверие собеседнику. Он прекрасно понимал, что травить его сейчас нет никакого смысла.
— К сожалению, я смог узнать не так уж много, не мог бы ты хотя бы представиться? — спокойно продолжал Е Мо.
— Называй меня Фан Юань, это имя я носил дольше всего.
— И сколько же?
— Лет шестьсот, но довольно обо мне. Ты хотел объяснить, что только что сделал, и рассказать о своем предложении.
— Да уж, не перестаю удивляться, насколько велик мир и как мало мы о нем знаем, кто бы мог подумать, что возможно прожить так долго. Но ты прав, сначала дело, — промочил горло старик.
— Я привел своего сына на эту встречу, чтобы устроить ему последнюю проверку, он её провалил, а его, пусть будет, безумие подтвердилось. Запереть же его пришлось, потому что его «безумие» может быть заразно.
— Е Мо, ты, кажется, забыл, что, чтобы уладить всё произошедшее, тебе недостаточно купить не только Шень Юэ, то есть Фан Юаня. Он, конечно, гений и герой города, но открыто объявить, кто он, ты не можешь. Значит, если он внезапно встанет на твою сторону, я скажу другим семьям, что ты подчинил его демонической техникой. Можешь попытаться купить и меня, но меньше чем на половину города я не соглашусь! — встрял в разговор Шень Хонг.
Он действительно давно знал, что тело его сына захвачено. Никакие проверки этого не выявили, но кто поверит, что так мог действовать тринадцатилетний мальчишка? А сам Шень Юэ был даже глупее Шень Фэя, так что расследование началось, как только он вышел из своей уединенной медитации.
Конечно, Шень Хонг не был образцовым отцом и уделял своим детям так мало внимания, что мог не признать их в лицо. Но в клане много людей, которые знали его сына гораздо лучше, их допросили. Жесты, мимика, даже словарный запас — всё было иным. Установили место и время, это было очевидно: духовная атака, потеря сознания, и на месте инфантильного сопляка прожженный интриган.
И вот реинкарнатор делает вид, что он Шень Юэ, а Шень Хонг делает вид, что ему верит — все в выигрыше. Только даже в самых смелых надеждах глава семьи не мог предположить, как быстро и каких высот он достигнет. И теперь, спустя какой-то год, он стал настолько силен и, главное, значим для города, что Шень Хонг даже не может подавить его, и Фан Юань может переметнуться к другой семье, если та предложит больше.
— Что же, Шень Хонг, ты хочешь половину города? Какая удача, что именно столько я и собирался тебе предложить, — мягко произнес Е Мо, не поведя и бровью на эту провокацию.
— Рада, что все проявляют такое единодушие, но меня теперь беспокоит не только моя доля, которой, как мне кажется, меня собираются лишить, но и что это за безумие, которому не может сопротивляться пиковый стальной заклинатель, и как оно может быть заразно. И почему тогда Е Цзуна вообще выпустили к нам? — в этот раз прервала разговор Янг Син.
— Ну, «безумие», как и «заразно», это сильно сказано, но, прежде чем я всё объясню, скажи, моя маленькая змейка, не заметила ли ты, как мой сын изменился? Во время переговоров в ассоциации или, может быть, в процессе твоих шпионских вылазок в мою резиденцию?
— Знаете, кто я? Сегодня прямо день откровений, — кокетливо засмеялась женщина.
— Конечно знаю, и о твоих убийствах тоже знаю. Как бы ты ни была хороша, наше развитие несопоставимо даже сейчас. А раньше ты была у меня как на ладони. Но твои действия серьезного вреда не наносили, а твою полезность для города сложно переоценить, так что я закрывал глаза на твои маленькие шалости, — осведомленность Е Мо поражала, похоже, несмотря на отход от дел, он продолжал держать в руках огромную власть.