Окончив свою повесть, бросился было армянин паки к Светлосану в ноги, но князь до того его не допустил и, прияв в свои объятья, уверял его в своей дружбе, благодаря притом за угощение себе от его супруги.
— Как, государь, — вскричал удивленный Левсил, — неужели жена моя имела счастье угостить у себя столь великого витязя? А я ее почитал уже равно погибшею от наглости нашего злодея.
— Она бы действительно и теперь еще от ударов его страдала, — ответствовал князь, — ежели бы боги не освободили ее посредством моей руки от сего страшного тирана.
Посем рассказал он ему вкратце свои и ее приключения.
— О небо! — возопил тогда армянин. — Кого же тебе осталося поражать, ежели ты оставляешь без казни и такового злодея! Государь, — продолжал он говорить Светлосану, — я думаю, однако ж, что он недолго уже будет пользоваться плодами своих злодейств. Повсеместные жалобы ежечасно призывают богов к отмщению, и, ежели я не обманываюсь, то и сам Карачун предузнает скорую свою погибель: я его ныне зрю всегда уже смущенна и робеюща. Редкие его посещения в сей замок довольно доказывают его беспокойство. Он беспрестанно окружает как сей, так и собственный свой замок ужаснейшими страшилищами, мня ими заградить всякому в них вход, но может ли он ими воспрепятствовать мщению на себя бессмертных? Тебя, государь, — продолжал он, — познаю я орудием и исполнителем праведного их гнева, и ежели сие истинно, так, вооружася их покровительством, ступай наказать тирана и избавить несчастных от сего лютого изверга природы!
Таким образом говоря, побуждал он вступить Светлосана на железный мост, но едва занес на него князь ногу, как мост, восшумя престрашным образом, съежился, а наполняющие реку чудовища, вынырнув все из воды, разинули свои пасти и, произнося престрашный вой, свист и рев, угрожали Светлосану пожранием, ежели осмелится он переправляться чрез реку. Но сей неустрашимый князь, возлагая надежду на богов и призывая их на помощь, начал поражать своим мечом приближившихся к нему страшилищ. При всяком ударе мужество его получало награждение, ибо на каком месте ни поражал он чудовищ, то в мгновение ока становилось оное твердым, а вода со страшилищами исчезала. Ободренный сим успехом, Светлосан подвигался все далее, поражая уродов и очищая тем путь за собою Левсилу. Таким образом вскоре дошел он до другого берега и лишь только на оный вступил, то вся река, окружавшая замок, провалилась сквозь землю с превеликим шумом и треском. Светлосан и Левсил, познавая в сем чуде ясно божескую к себе помощь, пали на землю, принося благодарение небожителям.
По таковых успехах, Славенский князь не сомневался уже более преодолеть заград, препинавших ему вход в замок. Ополченный бодростью и надеянием, подошел он к воротам замка, чтоб попытаться и оные себе отверсти, но едва он к ним приступил, как стальные их вереи превратились в преужасных волотов, зияющих пламенем, а двери в престрашную огненную хлябь, преисполненную разнообразных чудовищ. Все сии страшилища, увидев идущего к себе князя, приготовилися к совокупному на него нападению, но Светлосан, призвав на помощь бессмертных и возвысив свой меч, пошел на них без всякой боязни. По нескольких его ударах, почувствовал он себя угрызенна в лядвию; сие угрызение воспалило еще более его храбрость; горя отмщением за сие ему оскорбление и собрав все свои силы, поразил он своим мечом в самое отверстие зиявшей на него хляби, желая одним ударом сокрушить всех ее страшилищ. Напряжение его столь было сильно, что он упал, но как он удивился, когда по восстании своем увидел себя уже внутри замка! Последовавший ему Левсил вывел его тотчас из сего удивления, объявив ему следующее (ибо он все сие действие приметил, следуя за ним издалека): что когда Светлосан поражал пламенных чудовищ, то оные поминутно от него помалу исчезали; между тем одна преужасная саламандра, исторгнувшись из самой глубины хляби, хотела его стремлением своим опровергнуть, но в самый тот миг поразила ее нисшедшая с небес огненная стрела; чудовище исчезло, а князь, воспаленный гневом, поразил мечом во хлябь, которая в ту ж минуту сокрылась, и Светлосан, увлеченный своим напряжением, принужден был упасть во внутренность замка.