— У тебя какая-то пугающая улыбка, — пробормотал Арлам, облизывая ложку и вновь невольно соскальзывая на привычное панибратство. Паренёк никак не мог привыкнуть к моему юному виду — и его мотыляло от обычного обращения на «ты» до почтительного «господин» и чуть ли не поклонов прямо из кровати. Впрочем, после того, как вчера я пару раз настойчиво попросил общаться со мной как с равным, «господины» из него стали прорываться гораздо реже.
— Предвкушающая, — продолжая недобро улыбаться, поправил я его.
Мы спокойно сидели и беседовали с Арламом. Несмотря на явный недостаток кругозора — парень и читал-то с трудом — он обладал довольно живым умом и богатой фантазией. После того, как он слёг с болезнью, мир Арлама, по сути, сузился до этой самой комнаты — но вместо того, чтобы отупеть, целыми днями со скуки плюя в потолок, парень нашёл другой выход: погружаться в собственные фантазии. И сейчас, захлёбываясь от восторга (хоть кому-то это интересно!), подросток рассказывал мне истории, придуманные им — мрачные и веселые, небольшие и прямо-таки эпических размахов, происходящие прямо здесь, на соседней улице, или же в далёких, полностью выдуманных местах. Да, множество… ладно, почти все из них были наивными, в большинстве историй фигурировал сам подросток, героически сражающий всех подряд… но всё же, всё же… у пацана был явный талант. Да и рассказчик из него неплохой. Когда буду уходить, надо посоветовать ему не забрасывать это дело и попробовать стать настоящим бардом.
— … и тут эта огромная змея мотнула головой, подкидывая меня в воздух…
Громкий крик за стеной заставил Арлама осечься на половине фразы.
— Ты! Да как ты вообще, ВООБЩЕ посмела сюда явиться⁈
Я поднялся со стула и похлопал собеседника по плечу:
— Запомни, где остановился. Я выйду ненадолго. Присмотрю за твоей роднёй, на всякий случай. Чтобы они волосы друг другу не повыдёргивали.
Глава 7
Лория, такая опасливая и скромная при мне, в присутствии дочери внезапно преобразилась в яростную фурию. Вот уж правда, в тихом омуте…
Энигма, сжав кулаки и слегка пригнувшись, стояла на крыльце вплотную к матери. К тому моменту, как я вышел из комнаты Арлама, девушка как раз закончила что-то тихо говорить — из-за стен я слышал это негромкое бормотание, но слов разобрать не мог.
— Пока я жива, ноги твоей не будет в этом доме, — буквально выплюнула ей в ответ Лория, в своей ярости даже не заметившая, как я подошёл поближе и с непроницаемым лицом облокотился об стену в нескольких шагах сзади. — Да как ты вообще посмела…
А дальше Лория начала всё больше накручивать саму себя, пользуясь тем, что дочь не возражает, не перебивает и даже почему-то не уходит. Постепенно ругань всё больше начала переходить в жанр площадной — оказывается, поначалу Лория даже сдерживалась немного. Но в конце концов все тормоза слетели.
Энигма моё появление заметила сразу, и теперь то и дело бросала на меня умоляющие взгляды, пока мать выплёскивала на неё свой гнев. Поймав один из таких взглядов, я лишь качнул головой: сама, мол. Воровка упрямо поджала губы и вновь перевела взгляд на мать.
— Заткнись.
От одного-единственного тихого слова Лория поперхнулась следующей фразой. Женщину даже слегка затрясло, так что я на всякий случай проверил откат Восстановления — мало ли, вдруг её сейчас удар хватит?
— Ах ты…
— Заткнись. Ты не имеешь никакого права меня судить. Знаешь, почему? Потому что я стала воровкой исключительно из-за тебя! — Энигма сделала ещё один шаг вперёд и, будучи чуть выше матери, теперь орала на неё сверху вниз.
— Кому ты врёшь, ты всегда была…
— Что — всегда? Что — всегда, мам? Я просила тебя отдать меня в храмовую школу? Просила? Научиться основам, которые должен знать любой ремесленник, а после попробовать пойти в чьи-то подмастерья? Помнишь? Что ты мне тогда ответила?
— Твоя помощь нужна была дома!
— Именно так ты и сказала, — с горечью в голосе согласилась Энигма. — Ты с самого детства пыталась вырастить из меня тупую, ничего не умеющую корову, которая только и может, что копаться в земле. Такую же как ты.
Лория резко задохнулась от возмущения и, замахнувшись, попыталась отвесить дочери пощёчину. Та, нисколько не удивлённая, перехватила её руку в воздухе и продолжила мерно говорить, глядя замершей матери прямо в глаза.