Мэтао Мэсей вскричал:
— Эй, слуги! Кто это там? Уж не Дам Шан ли, мой враг?
Выбежали слуги на помост, огляделись и говорят:
— О господин, здесь был твой враг! Он порубил в щепы сосуды для воды из толстоствольного бамбука.
Тут раздался грозный голос Дам Шана:
— Эй, Мэтао Мэсей! Быстрее отопри ворота, пока солнце не опалило наши лица!
Мэтао Мэсей крикнул:
— Эй, слуги! Поглядите, кто к нам пришел. Если с добром пожаловал, пусть заходит; если недоброе замыслил, ворота заприте покрепче, плотней прикройте двери.
Сказали слуги:
— За оградой враги стоят.
— Что за враги? Каковы они на вид?
— У них пестрые набедренные повязки. На голове — красивые платки, как у богатых вождей. Кхиены их остры, мечи сверкают, точно солнце. Как тыквы, округлы у них тела. Как белки-летяги, они проворны и готовы ринуться в бой. Глаза у них дивно сверкают.
— Скорей отопри ворота! — снова воскликнул Дам Шан.
Мэтао Мэсей ответил:
— Жалкие черные псы! Раз уж вы пришли, я готов угостить вас объедками с нашего пира и остывшим рисом.
Дам Шан сверкнул глазами:
— Эй, люди! Рушьте ограду!
Все кинулись выполнять приказ Дам Шана. Но даже братья его и родичи не сумели свалить ограду.
Сказал тогда Дам Шан:
— О брат, ты, который одет в железные доспехи! О брат, ты, который одет в стальной панцирь. О юноши, могучие и крепкие, рушьте ограду, разбейте ее в щепы!
И услышал Дам Шан в ответ:
— Мы не можем! Убей нас за это, если хочешь! Брось, как падаль! Но нет у нас мочи разбить эту ограду, разнести ее в щепы.
Тогда Дам Шан сам подошел к ограде, толкнул ее всего лишь раз — и повалил. К дому Мэтао Мэсея ринулось войско, неисчислимое, как стадо ланей, которое идет на водопой, как муравьи в муравьиной куче.
А дом и терраса залиты лунным светом, изукрашена лестница деревянной резьбой, — птичьими клювами. Она шире самой широкой циновки, и если две пары рабов друг другу навстречу понесут на шестах кувшины с вином, они не столкнутся.
Крикнул Дам Шан:
— Живее спускайся, Мэтао Мэсей, я отрублю тебе голову.
Отвечает Мэтао Мэсей:
— Зачем мне спускаться, я здесь славно забавляюсь: хочу узнать, упруги ли груди у твоей жены.
— Не мешкай, — грозно крикнул Дам Шан. — Не то я сейчас в щепы разнесу лестницу! Подожгу солому, и твой дом запылает, как факел.
— Погоди, сейчас спущусь. Только удара мне не наноси, пока я буду идти по лестнице!
Дам Шан сказал:
— Не бойся. Пока ты будешь ползти по лестнице, я не подниму на тебя руки. Взгляни: здесь, внизу, твои свиньи. Я ведь их не бью и не режу!
И вышел наконец Мэтао Мэсей. Его кхиен, и острый и округлый, переливался, как радуга, меч его сиял. С мечом в руках Мэтао Мэсей был похож на грозного, разгневанного бога. Он туго завязал набедренную повязку, надел рубаху с пуговицами, сошел вниз, и стал с опаской пробираться сквозь толпу воинов, как рассветный туман, который, крадучись, стелется по земле.
Дам Шан воскликнул:
— Что же, начинай. Метни острый кхиен, обитый сталью!
— Да нет, — хрипло ответил Мэтао Мэсей. — Уж лучше ты начни. Ведь я подобен острой шпоре молодого петуха, а она тверже железа. Я будто отточенная шпора у дикого петуха, а она как колючка дерева кчам, на которую наступить страшно.
— Нет, начинай ты первым, — стоял на своем Дам Шан.
Размахнулся Мэтао Мэсей и метнул кхиен. Но грозный кхиен отскочил от Дам Шана, как от сухой коры зерно, только щелкнул слегка.
Вскричал Дам Шан:
— Эй, Мэтао Мэсей! Кого ты дразнишь? Зерно?
— Нет! Я дядю твоего дразню.
— Какого дядю?
— По матери и по отцу!
— Давай разом метнем кхиены!
Воскликнул грозно Мэтао Мэсей:
— Презренный! Или тебе неведомо, что я всю жизнь в драках провел и в схватках? Не в первый раз я выхожу на бой, чтобы рабов полонить и чужими землями завладеть.
— Ну погоди же, — сказал Дам Шан, занес кхиен, подпрыгнул и перелетел через пастбище. Еще раз прыгнул — и позади бамбуковая роща осталась. Он то бросался к западу, то бежал к востоку. Мэтао Мэсей ловко и проворно за ним гнался, думал, вот-вот настигнет. Метнул копье, но угодил в связку бичей из буйволиной кожи.
— Зачем кромсать бичи? — спросил Дам Шан. — Уж лучше целил бы мне в бедро!
Тут как раз Хэни кинула Дам Шану бетель. Он попал ему прямо в рот. Пожевал Дам Шан бетель, и силы его выросли во сто крат.
— Беги, Мэтао Мэсей, — крикнул Дам Шан. — Теперь мой черед за тобою гнаться!
Дам Шан высоко занес кхиен — раздался свист, будто грозный вихрь налетел. Потом Дам Шан вниз опустил кхиен — все вокруг зашумело, будто тайфун налетел. Хижину, которая стояла рядом, ветром в прах развеяло. А Дам Шан то высоко заносил свой кхиен, то стремительно опускал его вниз. Обежал вокруг трех гор, все потоптал. То наступал на врага, копья метал, то защищался, отражал удары. На бедре Мэтао Мэсея, как звезды, сверкали следы от острых копий Дам Шана. Но ни одно копье не вонзилось ему глубоко в тело. Устал Дам Шан, задремал, и во сне к нему явилось Небо.