— Погоди, Дам Шан, сейчас спущусь. Только удара мне не наноси, пока по лестнице буду идти.
Дам Шан сказал:
— Не бойся. Пока ты по лестнице будешь ползти, я не подниму на тебя руку. Вот видишь: свиньи твои здесь, внизу, так разве я их бью или режу?
И хриплым голосом Мэтао Гры ответил:
— Не наноси удара, пока обеими ногами не стану на землю.
— Пока не станешь ты на землю, не подниму на тебя руки. Вот видишь: здесь буйволы твои стоят, так разве я их режу или бью?
Мэтао Гры меж тем ступил на землю.
Сказал Дам Шан:
— Что ж, начинай, метни обитый сталью острый кхиен.
И тотчас размахнулся Мэтао Гры, метнул обитый сталью острый кхиен. Но грозный кхиен отскочил от Дам Шана, как от сухой коры зерно, только щелкнул легонько.
Вот Дам Шан занес высоко свой кхиен, размахнулся: зазвенело все вокруг. Кхиен, вращаясь, полетел и, словно меч, блеснул.
Три раза Мэтао Гры обежал вокруг холма, на всех трех пастбищах возле селенья траву помял. Семь раз Мэтао Гры метал копье в Дам Шана. Одно копье быстрее белки-летяги устремилось, норовя попасть прямо в бедро Дам Шану, но пролетело мимо, пронзило лишь борова.
Вскричал Дам Шан:
— А боров тут и ни при чем. Но коли метишь ты мне в бедро, держись!
Семь раз Дам Шан взмахнул копьем, волчком завертелся на месте. И быстрое, быстрее белки-летяги, копье вонзилось в бедро злодею.
— Скажи, — вскричал Дам Шан, — отчего вдруг твое бедро стало багровым?
— Это след от одеяла твоей жены, — сиплым голосом ответил Мэтао Гры.
И хоть звучала в его голосе насмешка, ковылял он, как курица с перебитою ногою, как птица с переломанным крылом. Потряс он громким кличем восток, громким воплем всполошил запад и побежал к хлеву, где свиньи спят. Дам Шан в мгновенье обрушил тот хлев. Помчался Мэтао Гры к апельсиновой роще. Дам Шан разорил всю рощу. Без отдыха бежал Мэтао Гры, искал спасенья. На запад трижды устремлялся и трижды на восток. До кучи слонового помета добежал, споткнулся, увяз. Попробовал подняться на колени, но Дам Шан его настиг и придавил ногою, торжествуя победу.
— О, погоди, Дам Шан! — взмолился Мэтао Гры. — Я тебе буйвола в дар принесу.
— Что проку оставлять тебя в живых? — ответил Дам Шан. — Я проткнул тебе бедро копьем, ты все селенье осквернил поганой своей кровью, уж лучше в густую траву брошу я твою голову. Пусть твою челюсть муравьи сожрут. Потому что ты, Мэтао Гры, злодей, ты вырвал у меня сердце, похитил мою жену, обрек меня на страданья. Ни в низине, в племени бих, ни высоко в горах, в племени мнонг, нет подобных злодеев. Эй, слуги! Желтым и черным муравьям отдайте голову Мэтао Гры, пусть жрут ее! — Сказал так Дам Шан и снова обратился к слугам: — Эй, рабы и слуги! Идите с нами!
— Отчего и впрямь нам не пойти за Дам Шаном? Хозяин наш мертв. Он, верно, уже гнить начал. Да и покинуть его не зазорно. Лишь достойный может господином зваться. Лишь достойный может зваться старшим. Давайте унесем добро из дома, последуем за Дам Шаном.
А было у Мэтао Гры рабов и слуг — что ланей и оленей в стаде, когда оно идет на водопой, что в муравейнике черных муравьев и желтых, что пчел, которые в улей несут нектар, что юношей и девушек, когда они идут к ручью, — и все они несли добро Мэтао Гры.
Сжазал Дам Шан:
— Эй, рабы и слуги! Потрудитесь для собственного блага. Колодки сделайте из бамбука и дерева, которые пленникам надевают на шею! И еще колодки, которые пленникам на руки надевают!
Рабы отвечали:
— Колодки, которые пленникам на шею надевают, колодки, которые надевают им на руки, уже готовы, они лежат горой среди селенья.
Засмеялся Дам Шан:
— Слова эти я сказал забавы ради. Я не заставлю вас колодки на шею надевать, руки вам связывать не стану. А бревна разломаю и порублю те сваи, на которых дом Мэтао Гры стоит.
И двинулись рабы и слуги Мэтао Гры к селенью Дам Шана. Добрались до места и принесли в жертву душам предков пять кувшинов вина и буйволицу. И помолились прославленным вождям, давно почившим. Просили духов быть милостивыми и помогать в тяжелый час.
Дам Шан воскликнул:
— Я одержал победу и множество рабов привел. Добром богатого и сильного вождя Мэтао Гры я завладел. Ныне о душе своей я возношу молитву и в жертву духам отдаю семь кувшинов вина и семь буйволиц. Еще семь кувшинов вина несите, чтобы задобрить духов, заколите еще семь быков и семь боровов в придачу. Пусть будут духи всегда ко мне добры, пусть помогают, чтоб никто в могуществе со мною не сравнился, чтоб не было мне равных.
Долго пировали жители селенья, будто в праздник сбора урожая. А наевшись и напившись, разошлись по домам.
Целый день отдыхал Дам Шан, целый вечер и еще ночь. А утром молвил:
— Мы долго пировали, вдоволь попили вина. Пришла пора расчищать лес для посева. Пусть все выйдут — и люди, которые живут в селенье, и духи, которые здесь обитают. Пусть все выйдут, не то нас одолеет голод. Закрома опустели, табак на исходе, а сладких корней совсем не осталось. Выходите все поскорее, чтобы лес расчистить и землю засеять!
Все к густому огромному лесу пошли и срубили деревья — семь гор исполинских могли бы уместиться на расчищенном месте. А когда подсохли на солнце поваленные деревья, люди факелы принесли из селенья и костер развели, да такой, что все кусты и деревья дотла сгорели.
Увидел это Дам Шан и сказал:
— Пусть каждый займется своим делом. Землю пусть перекопают, пусть промотыжат поле, пусть вырвут сорные травы. Пусть на славу все потрудятся!
И услышал он в ответ:
— Землю мы перекопали, промотыжили поле, вырвали с корнем сорняки. Дожидаемся теперь дождя, чтобы семена посеять.
Сказал им Дам Шан:
— Погодите, я поднимусь на Небо и попрошу семян.
Сказал так Дам Шан и ушел.
— О Небо! — крикнул он громким голосом. — Спусти мне твой шест, чтоб я мог до тебя добраться!
Спустило Небо шест, — а шест был из чистого золота, — и взобрался Дам Шан на Небо.
Небо спросило:
— В ранний час пожаловал ты ко мне. Уж не стряслась ли с тобой беда?
Дам Шан ответил:
— Беда нас миновала. Пожаловал же я затем, чтоб семян разных у тебя попросить.
Небо дало Дам Шану разных семян, по одному от каждого растения.
— Разве хватит этой горсточки, чтоб засеять поле? — подивился Дам Шан.
— Да, хватит, — отвечало Небо. — В каждом конце поля посей по одному зерну и соберешь богатый урожай.
Дам Шан спустился на землю, до поля добрался и кликнул рабов:
— Эй, вы! Сто человек пусть борозды проводят в поле, а тысяча — пусть копает лунки!
Тотчас вышли на поле рабы, тучей покрыли землю, неисчислимы, будто термиты или муравьи, и закричали:
— Мы посеяли семена!
— Теперь я построю шалаш на высоких сваях, — сказал Дам Шан, — чтобы стеречь посевы.
Построил он шалаш и ночью в поле пошел отгонять зверей: косуль, оленей, кабанов. Чтоб птицы разные, павлины и фазаны, не портили посевы и рис не клевали. А Хэни в это время дома на крыльце сидела, шила рубаху, Хэбхи сидела возле высоких свай и пряла пряжу.
День отдыхал Дам Шан, вечер отдыхал и ночь. А утром клич бросил:
— О Блим из селенья Бло! О Бло из селенья Бланг! Эй, парни, которые на дерево ловко умеют взбираться и ныряют искусно! Эй, люди селенья Хун! Поймайте своих слонов и ведите их сюда!
Спросил юноша Блим:
— А в какие края мы поедем, когда слонов оседлаем?
Ответил Дам Шан:
— Завтра с утра пойдем рыбу ловить, вечером снова на рыбную ловлю отправимся. Мне надоело буйволиное мясо и мясо быка. Хочу отведать креветок и крабов. Вот почему и велю я вам собираться в путь.
Настало утро. Сел Дам Шан на слона и повел к реке всех жителей селенья — и было их великое множество, как муравьев в муравейнике.
Молвил Дам Шан:
— Мы войдем в воду.
И все вошли в воду. И в единый миг наловили они вдоволь рыбы и вдоволь креветок и крабов. Крокодил забился в подводный грот, но и его поймали. Черные змеи и угри — и те не ускользнули.