Так, неспешно ступая один за другим (Рыцарь – спиной вперёд, а Минотавр – неотрывно глядя на него глазюками на отвратительной морде), они очутились на безлюдной, утопающей во мраке, как в морской бездне, улице. Городские фонари отбрасывали концентрированный жёлтый свет на две готовые вступить в бой фигуры. Та, что покрыта густой, слежавшейся шерстью, пучила налитые кровью глаза, исходила почти беззвучной яростью, а фигура в латах – Рыцарь никогда не расставался с ними, пока не наступало время идти домой – спокойно, уверенно, отважно глядела на противника из-под забрала. Замогильную тишину нарушало только громкое, злобное фырканье Минотавра.
Внезапно тот заорал, заревел, загромыхал что есть мочи, будто был не наполовину зверем, а невероятных масштабов, непонятного назначения паровой машиной, воздел секиру в воздух и бросился на человека.
Рыцарь, столь сильно разозливший врага невозмутимостью, бесстрашием, решил использовать это себе во благо. Он догадывался, что когда-нибудь Минотавр не выдержит, совершит ошибку. Он хотел верить, что знает. Но времени для сомнений сейчас не было и быть не могло…
Они сражались долго. Рыцарь блокировал каждый удар чудовищной секиры, а Минотавр неожиданно проворно уворачивался от взмахов длинного, невероятно острого меча. Переступая из стороны в сторону, они кружили, словно пара танцоров в экстремальной, театрализованной постановке, и осыпали друг друга метеоритным дождём ударов. Казалось, вот-вот, и меч рыцаря сломается под натиском безупречно заточенного острия секиры. Казалось, теперь, вот теперь Минотавр разрубит отважного защитника Града пополам. Казалось, фонари гаснут или уже погасли, и ночь с мига на миг готовится вступить в свои права. Казалось, это последние секунды на циферблате жизни отважного мужчины. Казалось…
Как вдруг более грузный, рослый, мускулистый, к тому же утомлённый схваткой Минотавр оступился, совсем чуть-чуть, на долю секунды сбившись с ритма смертельного танца. Однако этого было достаточно для такого величайшего воителя, как Рыцарь Янтарные-Очи. Человек в латах нырнул в сторону; его меч взлетел, опустился – и секира Минотавра упала на каменные плиты тротуара вместе с отсечённой лапищей. Багровая река хлынула из раны.
Минотавр завопил так, как никто – его рычащий, мерзкий голос рвался и рвался наружу, точно неостановимый поток наводнения, когда рушится с огромным трудом возведённая дамба. Минотавр хрипел на весь Град, захлёбываясь собственной болью, отчаяньем, неверием, обидой. Так не могло быть!.. Однако продолжалось это недолго: меч Рыцаря взлетел снова, точно птица под небеса, и голова с длинными рогами и кровавыми глазами, упав на тротуар, покатилась прочь…
После этого оставалось лишь вытереть меч об одежду поверженного монстра и, под вздохи, ахи и охи, и крики благодарности, и ликующее «ура!» спасённых горожан, вернуться в Изумрудный Дворец, где продолжал сидеть, в молчании, не притрагиваясь к пище, на своём законном троне Золотой Король.
Рыцарь, в перепачканных кровью доспехах, рассказал ему всё, и глаза Короля засверкали радостью, облегчением. Он, ничуть не смущаясь, обнял своего стража. И повелел наградить его – по-королевски.
Нечасто, очень нечасто в Граде выпадает такая ночь.
Певцы вернулись на свои места, и пир продолжился. Весёлый праздник в густой тени глубокой скорби.…
Убитых похоронили у городской стены, на Всеградском Кладбище. Могильщики позаботились о них. Белый Священник отпел их. Множество людей, собравшихся проводить в последний путь родственников, друзей, соседей, да просто незнакомых сограждан, хранили траурное молчание до тех пор, пока Молчаливый Могильщик не зарыл последнюю яму. Горожане внимали каждому слову Священника, когда тот произносил речь, и соглашались с нею, сопереживая, сочувствуя убиенным.
Тех, кто пострадал, но не умер, отправили во Всеградскую Больницу, на попечение лучшего врача – Понимающего Доктора…
Были у Рыцаря до этой битвы и другие, в основном – за пределами Града. Битвы были – и были победы. Впечатляющее количество побед. Рыцарь думал не об отдыхе – только о службе. Вот почему, наверное, любовь пока проходила мимо него.
Итак, он продолжал нести свою службу. Иногда ходил с дозором внутри Града, а порою выбирался наружу, за ворота, чтобы быть уверенным: никто никогда больше не нападёт на их большой счастливый город.
Там-то, у врат, одним ясным, жарким днём он и встретил её. Деву Власы-Из-Огня.