В ноябре стало совсем холодно, и детские прогулки запретили. Настроение в маленькой компании сразу упало. Малыши стали невнимательными, на них кричали, у Гали совершенно пропал аппетит, Антон перестал улыбаться. Олег обратился к руководству с просьбой возобновить прогулки:
— Это их радость. Одна из немногих, и притом — самая большая. А вы запретили…
Странно, но к нему прислушались. Через несколько дней одетых по-зимнему детей выпустили в сквер. С ними отправили Олега, поэтому малышам никто не мешал улыбаться.
Новый год Олег планировал встретить с семьей, но, так как никто из родни даже не позвонил ему с приглашением, решил остаться на работе.
Купил продуктов, настрогал себе пару нехитрых салатов, запек в микроволновке куриный окорочок. Яблоки, мандарины, бутылка шампанского. Вывел на монитор компа старую фотку Яси — не пить же в одиночестве… С сослуживцами праздновать не тянуло.
Отговорил по радио президент, пробили куранты. Олег отпил шампанского, задумался… а желание так и не загадал. Стало неуютно, захотелось просто выйти. Отвлечь себя движением. Встал, выключил радио, вышел в коридор.
Откуда-то доносились возбужденные голоса, смех, звон бокалов. Сослуживцы вовсю праздновали — те, кто остался сегодня дежурить. Новый год — это именно тот праздник, который прокладывает четкую границу между теми, кто кому-то нужен, и теми, кто не нужен никому. Олег усмехнулся. Да ерунда это… нужен. Просто родители считают, что он настолько взрослый, что ему лучше в компании друзей, а друзьями он тут не обзавелся. Не успел. Слишком ушел в работу, быть может… А может, ровно настолько, насколько было нужно.
А детям даже по лишней шоколадке не дали. Что уж говорить о подарках… И ему запретили. Праздник, черт подери! Праздник… Неотъемлемый атрибут детства.
Постоял у окна, выходящего во двор НИИ. Снежная пелена делала небо мутно-серым, похожим на подсвеченную грязную воду. Снежинки подлетали к окну, заглядывали Олегу в лицо — и испуганно шарахались прочь. Он подумал, что снег хранит память о губительности теплого дыхания — вот инстинктивно и отлетает от стекла. А фонари привлекают снежных бабочек точно так же, как и обычных…
Ощущение будто толкнули в плечо. Обернулся — никого, конечно. Призрак Деда Мороза, не иначе. Прошелся по этажу — тихому, темному. Лишь из окон, образующих внешнюю сторону коридора, лился сероватый свет с улицы. Проходя мимо детских комнат, Олег замедлил шаг. Двери маленьких боксов были прозрачными с одной стороны — удобно для наблюдения за их обитателями.
Иза не спала. Стояла у двери, прижавшись к ней лбом и ладонями. Словно долго-долго пыталась открыть и устала. Олег провел по замку удостоверением-пропуском — дверь открылась. Иза отступила на шаг назад.
— Иза, это Олег. Не пугайся. Почему ты не спишь?
Она молча пожала узкими плечиками. Олег снял с неразобранной кровати одеяло, укутал девочку и вынес ее в коридор. Встал с ней у окна. Иза вдруг осмелела и прижалась к щеке Олега лбом.
— Что ж ты косички на ночь не расплела? — спросил он шепотом.
— Никто не пришел, — ответил она.
— Ты же сама умеешь, — улыбнулся он.
Иза высвободила руку из складок одеяла, коснулась стекла, пытаясь поймать пролетавшую за окном снежинку. Посмотрела на Олега просящим взглядом. Обычно за этим взглядом таилось желание сказать — а это желание давилось в детях безжалостно. Их приучили говорить, только когда спросят.
— Можно, Иза. Я тебе все разрешаю.
— Ты мог прийти, — ответила она, тщательно подбирая слова.
Еще одно табу — слово «хочу».
— Ты хотела, чтобы я пришел?
В темных глазах метнулся страх. Олег перехватил ее поудобнее, поправил одеяло.
— Хотеть нельзя. Дети для того, чтобы слушаться… — прошептала девочка.
— Это на занятиях. Не здесь.
Олег задумался, как бы объяснить девочке, что с ним рядом бояться не надо. И не надо бояться вообще.
— Послушай, Иза… Из тарелки есть можно?
— Да.
— А с пола?
— С пола нельзя. За это наказывают.
— Правильно. Вот и со мной — можно. Как есть из тарелки. Я не наказываю, ты же видишь.
— У тебя нет ремня. И другая одежда.
— Ага, — усмехнулся Олег.
Иза скользнула по его лицу взглядом, посмотрела в окно. Снег летел, бился о стекло, бессильно падал вниз…
— Отнести тебя спать?
— Нет.
— Побыть с тобой?
Она кивнула. В коридоре было прохладно, Олег боялся, что девочка замерзнет. Подумал о том, что до утра все равно никто не хватится ее, и забрал в свою мини-квартиру (всего лишь маленькую комнату с ванной и туалетом). Устроил на диване, сел в ногах.