-Что ж, а теперь послушай правила. Ни в одном мире ты надолго не задержишься. Двадцать лет и тебя из одного мира перекинет в другой. И так до бесконечности. Ты не сможешь сам умереть, твоя смерть возможна в двух случаях, если кто-то тебя убьёт или если что-то случится с твоей любимой. Как только она перестанет дышать ты быстро постареешь и свалишься в могилу, а там твой дух, как забытый всеми, попадёт в наше распоряжение. Тебе самому придётся искать способ, как контролировать свои скачки из одного мира в другой. Госпожа, даёт тебе возможность увидеть множество миров, так как ты в самом желании назвал миры в множественном числе. Первые двадцать лет береги своё дитя. Она должна вырасти, и сама вспомнить, всё что с вами случилось, но если к двадцати годам она не вспомнит или откажется от тебя, ты застрянешь в том мире куда попадёшь и снова по уже знакомому сценарию,- да, с приобретением имени Забытый, а сейчас уже Марк, оживился. Словно сил прибавилось. Надеюсь, Игрок хоть что-нибудь запомнил, поскольку сейчас, когда он стоит на одном колене прижимая руку к груди, стараясь хоть как-то заглушить боль внутри, я не уверен, что он вообще слушал хранителя памяти.
-А, теперь второе желание,- уже подошёл Палач. Грубо толкнул гостя на пол, крепко сжал руки над головой, чтобы не убежал и достал ритуальный нож. Марк закрыл глаза, чтобы не видеть то, что сейчас сделают с Игроком. Если бы у него была возможность закрыть уши, он бы с радостью это сделал. Жаль оковы не позволяют ему подобной роскоши. Несколько профессиональных движений и в руках Палача уже был целёхонький, чистый и хрупкий зелёный глаз. Половину души забрал. Не удивительно почему Игрок до сих пор кричит от боли, когда там на костре он уже давно потерял голос. Голос и жизнь. Его жизнь и его любимой оборвалась в ту же секунду, когда он озвучил цену. Но если Игрок здесь, то где Лира?
-Не кричи, а то для полноты картины выдеру тебе голосовые связки,- достал из кармана у гостя шкатулку и повернул ключики. Сначала ключ Нилла, так как по правилам второе желание нужно открывать первым, а самое важное желание всегда открывается в конце. Медленно крышечка открылась и там внутри лежала миниатюрная марионетка. Марионетка, которая сгорела вместе со своим ребёнком на костре. А дитя? Это вот тот маленький красный осколок рядом с куклой. Палач положил глазное яблоко прямо на тельце куклы, после аккуратно закрыл крышечку. Следующий ключ – Хаоса. Здесь Палач сделал три оборота с половиной. Ну... это же Хаос! Коль его ключ, то и замок надо открывать особым способ! Не оборот, а оборот и одна пятая. Не два оборота, а два и одна треть. Собственно, не три оборота, а три и одна вторая. И самое противное эти доли чувствует только сам Хаос, ну и, конечно, ещё и Палач.
Механизм в шкатулке замер, словно что-то сломалось. Часы остановились. Игрок поднял голову и посмотрел, единственным оставшимся глазом на фигуру в плаще. В душе пустота. Удушающая, всепоглощающая тишина. Только тяжёлое дыхание, но совершенно не слышно биения сердца. Его нет. Шкатулка запела знакомую песню. Колыбельная. Мягкая, успокаивающая колыбельная. Резкий толчок, словно кто-то от всей души пнул по животу. Гость Сердца Забвения согнулся от острой жуткой боли в ту секунду, когда внутри шкатулки механизм был отпущен. Маленькое лезвие внутри шкатулки начало своё быстрое движение. Ключ Хаоса просто снял удерживающий лезвие маленький крючок. Удивительно, что он её так крепко держал, ведь сама пружина уже давно, очень давно была натянута до предела.