— Мама, это мой друг граф Хорр. Он приехал к тебе с деловым предложением.
У матери в глазах зажглась тревога.
— Только не говорите, что хотите выкупить наш постоялый двор. Я только сегодня отказала одному столичному прохвосту. Повадились.
— Нет — нет, мама, совсем не это, — Касл обнял мать за плечи. Такую же тонкую и звонку, как сын. Только ее волосы, не в пример Каслу, были аккуратно собраны на затылке. — Лорд Хорр хотел бы знать, согласилась бы ты принять его руку и сердце, если бы он вдруг предложил. Чисто теоретически. Ответь да или нет.
— Вам кто — то отказал? — сочувственно спросила она. — Неужели у женщин нет глаз? Вы красивы, умны и богаты. Конечно же, я без раздумий ответила бы «да».
— И я «да».
— Я тоже согласна.
Как оказалось, в нише, где у камина расположили несколько кресел и просторный диван, сидели постоялицы, увешанные детьми. Все как одна сказали графу свое «да».
Если бы нервная система Стефана была послабей, сейчас он лежал бы в глубоком обмороке. Граф медленно перевел взгляд на хлопающего ресницами Касла.
— Что ж. Сегодня у меня богатый урожай, — произнес он побелевшими губами. — Сразу пять «да». Теперь только осталось посмотреть, как пройдет ночь.
— Хочешь, я проведу ее с тобой? — из добрых побуждений или желая загладить свою вину, Касл вызвался поддержать друга, не замечая, как вытягиваются лица у присутствующих дам.
— Неужели согласится? — спросила одна из постоялиц.
— Если ему отказывают женщины, то поневоле обратишь внимание на мужчину, — пожалела Стефана другая. Они все понимали. Видели, что человек страдает.
Стефан молча развернулся и вышел. У кареты, где его догнал Касл, снял с руки кольцо и вложил в ладонь друга.
— Отдашь матери. Не продешевите, когда будете продавать. На вырученные деньги легко проживете полгода.
— Так мне ехать с тобой или нет? — у Касла покраснел нос, и он приплясывал от холода. На перевале ледяной ветер буквально жалил, а одежда друга, хоть и смотрелась франтоватой, была на рыбьем меху.
— Утром навестишь. Захвати с собой ружье. Если увидишь зверя — пристрели.
Глава 6. Сотня чертовых «да»
Касл кинулся к другу. Обнял и крепко прижался к нему.
— Прости, я хотел помочь, — порывисто произнес он.
— Прощаешься, что ли? — Стефан задрал бровь.
— Пока ты понимаешь человеческую речь, почему бы не попросить прощения, — виноватая улыбка скривила лицо барона.
— Прощай, друг, — Стефан с трудом отцепил Касла от себя.
— До свидания. Я утром буду. С ружьем.
В карете Стефан несколько раз обернулся. Тощая фигурка барона так и стояла у ворот, пока не исчезла в круговерти снега. Начавшийся внезапно, он быстро залепил стекла. Стефан снял перчатки и посмотрел на изуродованные черными когтями пальцы. Сколько их будет завтра? Перейдут на другую руку, или первая полностью сделается похожей на волчью лапу?
Заехав в город поплотнее укутался в меховой плащ. Закрыл глаза, отдаваясь тревожным думам. Но карета вдруг дернулась раз, другой. Кучер осадил лошадей. Послышались его недовольные крики и чей — то плаксивый голос, умоляющий позволить сказать графу всего одно лишь слово.
Стефан приоткрыл дверь, чтобы глянуть, кто просит помощи. Сегодняшний день показал, что нуждающихся немало. К ступеньке тут же подбежала женщина. Платок намотан крест — накрест, на ногах огромные мужские башмаки, край юбки обтрепался и сильно намок. Снег чавкал под ее ногами и смешивался с грязью. Несчастная держала за руки двух детей. Лет трех — пяти. Таких же плохо одетых. Смотрели на хозяина города испуганно.
— Да! — задыхаясь, выкрикнула женщина. — Да!
— Что «да»? — не понял Стефан.
— Люди говорят, надо ответить «да», если вы спросите, хочу ли я за вас замуж. Я вдова! И на все согласна. Хотите, пол буду мести или белье стирать. Только не оставьте без милости!
— Дайте золотой! Дайте золотой! — дети протянули замерзшие ладошки и сделали плаксивые лица.
Стефан отшатнулся, не ожидая такого подвоха. Кучер соскочил с облучка и кинулся на помощь хозяину. Замахнулся кнутом, чтобы отогнать, но карету облепили неизвестно откуда набежавшие женщины. Работали локтями, чтобы пробиться вперед.
— Да! Да! — вопили они. — Мы тоже согласны, только дайте золотой!
Кучер встал спиной к двери, едва сдерживая напор.
Понимая, что просто так уехать уже не получится, хозяин Закряжья выбрался из кареты. Велев кучеру занять свое место, поднял руку, чтобы возбужденные женщины перестали кричать.