Дорога на войну
Похмельное пробуждение
Воскресное утро было поистине ужасным. Нестерпимо раскалывалась голова, в висках стучал пульс, а во рту, как любил шутить ротный старшина – «ночевал эскадрон».
- Хорошо, что рядом нет мамы, - почему-то подумал Иван, иначе не обошлось бы без ее дежурной фразы: - А тебе никто и не заливал.
Медленно обводя взором комнату со скудной солдатской мебелью, он все-таки в глубине души смутно надеялся на то, что у него хватило вчера ума захватить с собой из ресторана что-нибудь спиртного на реанимацию здоровья.
Но, увы, вокруг были только пустые бутылки, которые он никак не удосуживался вынести на мусорку или отнести в пункт приема стеклотары.
- Да, надо навести порядок, а то скоро хозяева с отпуска вернутся, некрасиво получится, когда они увидят весь этот беспредел, который я им устроил в их квартире, - уверенно решил Иван.
- Правда, надо сначала себя в порядок привести после вчерашнего и в духовном и в физическом смысле. Хорошо, что в доме есть встроенный небольшой магазинчик «Военторг», в котором работает добрая и отзывчивая продавщица – разведенка Валя, неравнодушная к страданиям холостяков – офицеров.
Вдруг боковым зрением Иван увидел, нет, скорее почувствовал какое-то едва уловимое движение со стороны старого, продавленного со временем от старости кресла, которое за ненадобностью стояло в дальнем углу комнаты и служило пылесборником для всякого одежного хлама, сваленного на него.
-Мда, мне только «белочки» для полной картины не хватало, - тоскливо подумал Иван и пристальней вгляделся в кресло. Одежда действительно явственно шевельнулась.
- Это уже не смешно,- подумал Иван и на какое-то мгновение растерялся.
-Эй, кто там?- осипшим от волнения и от чрезмерных возлияний голосом, спросил он. -Кто здесь?
-Кто, кто…Конь в пальто,- раздался женский голос, исходивший изнутри кучи тряпья.
- А ты можешь показаться, конь?, - попросил Иван уже уверенным голосом и быстро взял себя в руки.
- А чего же не показаться, могу,- и из кучи одежды показалось чье-то лицо, напоминающее нечто среднее между женским и клоуном, неудачно наложившим на себя грим.
- Ты себя хоть в зеркало видела?, - с неуемной веселостью спросил ее Иван.
-А чего мне на себя любоваться? Я на себя уже 25 лет любуюсь, и за эту ночь вряд ли изменилась,- буркнула себе под нос таинственная незнакомка, но все-таки побуждаемая вечным женским любопытством, полезла к себе в громадную женскую сумочку, по-видимому, за зеркальцем.
Иван всегда удивлялся женским привычкам покупать себе большие женские сумочки, куда можно было засунуть не только косметику, сигареты, зажигалку, ключи от квартиры, но и в случае необходимости, продукты для приготовления ужина на двоих.
Продолжительные поиски зеркальца, которые незнакомка провела на ощупь в бездонных отделах сумки, как видимо, к положительному результату не привели, после чего она встала с кресла, показав при этом неплохую фигуру и подойдя к столу, со вздохом вывалила все ее содержимое.
Поиски пропавшего зеркальца привели к заветной цели и она, взглянув в него, издала тихий крик ужаса, и молнией промчавшись мимо Ивана, забаррикадировалась в ванной комнате. Плескалась она там довольно долго, благо, что в честь воскресенья, была горячая вода.
Иван тоже время зря не терял и в отсутствие незнакомки успел навести довольно сносный армейский порядок. Когда девушка вышла из ванной комнаты, Иван, взглянув на нее, оторопел от ее неземной, как он потом рассказывал своим приятелям, красоты.
Иван знал толк в женщинах, потому что ему было уже 28 лет, был он холостяком, недурен собой, ладно скроен и пользовался успехом у противоположного пола.
Девушка была среднего роста, даже чуть меньше среднего, именно такого роста, который нравился небольшого роста мужчинам, чтобы не чувствовать себя неполноценноми в их присутствии и обладала черными волнистыми волосами до плеч, карими с поволокой глазами и прямым, чуть с горбинкой носом, который ее ничуть не портил.
Добавьте сюда коралловые, чувственные губы, великолепную спортивную женскую фигуру и это будет только малая толика из того, что я смог описать. Таких женщин я видел только на иконах известных художников, изображающих Мать Иисуса Христа.
- Так ты, кто?, - судорожно сглотнув слюну, снова спросил Иван.