ке он не успел, поскольку в лавку зашла следующая покупательница... Немного времени спустя, пекарь устало присел около пустого прилавка — давно к нему в лавку не заходили покупатели. Да и столько монет сегодня! На них можно купить всё необходимое и завтра испечь что-то вкусное и много-много хлеба! Эти приятные мысли нарушила кошка, про которую он совсем было позабыл. Мелодичное "Мур!" привлекло его внимание — вчерашняя новая знакомая внимательно смотрела на него, сидя в паре шагов от прилавка. - Это ты принесла мне удачу? - спросил он кошку. Но та лишь внимательно смотрела на него одним глазом, и ничего не ответила. - Ну, иди сюда, иди, - поманил он, - я не обижу. Кошка раздумывала несколько мгновений, принимая решение. Помедлила ещё немного, и, приподняв переднюю лапку, подошла к пекарю, припадая на левую переднюю и правую заднюю лапы. Человек, увидев это, сделал шаг навстречу, и бережно поднял зверька с пола. - О, да ты брат, как и я...- он грустно усмехнулся, ещё раз осматривая кошку, - хотя, какой ты брат... сестричка. - Он внимательно изучал кошачью мордочку. - Но не годится такой красавице и без имени... Как же меня тебя назвать? - он задумался, глядя на серебристый мех и светлые пятнышки, взглянул в ярко-голубые выразительные глаза. - Как-то я видал у друга красивый серебристый камень — галенит... Такой похожий на тебя... Ну, а раз ты кошка, значит, Галения. Кошка прислушалась, как звучит её новое имя, и довольно потёрлась о ладонь Адуляра. - Ну, раз ты такая везучая, - он прошёл пару шагов, - значит, ты будешь жить здесь и помогать мне. Вдвоём оно-то веселее будет. Ну а пока я схожу куплю тебе молока, и ещё всякого, завтра нам опять печь. Галения провела его до дверей. И через пару часов пекарь вернулся с носильщиком, который помогал ему нести кучу снеди и всего того, что необходимо приличному пекарю, чтобы достойно делать свою работу. Кошке-Галении досталась крынка молока и корзинка с мягкой тканью, которую Адуляр поставил неподалеку от печи, чтобы ей было уютно и тепло. Так, в приготовлениях, незаметно наступил вечер. Впервые за долгое время мужчина сытно поужинал, а кошка мурлыкала на своем месте у огня, однако... - Как думаешь, кто бы мог мне помочь? - задал кошке вопрос пекарь. - Ведь я даже не помню, запер ли я двери... Готовить было не из чего. Может быть, какая-нибудь добрая фея или волшебница... Адуляр мечтательно посмотрел в окно на восходившую луну, тяжело вздохнул, и счастливо улыбнулся: - А ведь выпечка была превосходной! - улыбка озарила его лицо. - Завтра попробую сделать такое же! - Он наклонился и погладил довольно мурлычущую кошку. - А теперь пойду и я спать, Галения, завтра у нас с тобой куча дел. Тяжело опираясь на палку, мужчина поднялся в свою комнатку на втором этаже. Кошка же, внимательно проводив его взглядом, продолжила смотреть на искорки тепла, мелькающие в печке. Вскоре тяжеловатая поступь пекаря стихла, и дом погрузился в ночную тишину. Часть 3. Рано утром, ещё и солнце не успело взойти солнце, как пекарь спешил спуститься вниз. Синяки от побоев ещё давали о себе знать, однако запах свежей выпечки будил почище первых петухов. Ломая голову и озадаченно почесывая затылок, он смотрел на чистую светлую скатерть, и новую порцию пирожков, кренделей и белого хлеба, источавших невероятный запах. Отдельно в маленькой, вчера им купленной корзинке, что-то было накрыто маленькой белой салфеткой. Торопясь, мужчина подошел и открыл подарок — там лежала горстка хрустящего медвяного хвороста и маленькая баночка с летним мёдом. Пекарь и руки врозь развел... Не успел он удивиться, как чайник на огне весело засвистел, приглашая отведать завтрак. - Чудеса, да и только, - не переставал ахать Адуляр. - Мур, - подала голос кошка из корзинки, медленно потягиваясь. - О, Галения,- пекарь осторожно взял на руки кошку, стараясь не трогать её за больные лапы, - а ты не видела, что за фея у меня здесь завелась? Однако она лишь загадочно молчала, да мурчала, прикрыв глаза от удовольствия, когда он бережно начал её почёсывать. Но долго кошке сидеть на руках не пришлось - в лавку зашёл первый покупатель и пекарь, осторожно посадив свою напарницу на прилавок, занялся торговлей... А за ним ещё покупатель и ещё... пока от выпечки ничего не осталось. Радостью наполнялось сердце мужчины, когда он видел довольные улыбки тех людей, кто от него выходил. Наскоро перекусив остатками хвороста, он чуть ли не вприпрыжку отправился на рынок, и накупил ещё больше всего... И снова вечером, замесил он тесто, приготовил всё необходимое для утренней работы, и пошёл спать, а наутро ждала его свежая выпечка... День шёл за днём. Кошка потихоньку зализывала раны и почти не хромала, и, что удивительнее, хромота пекаря тоже стала меньше. Занятый любимым делом, имея всё нужное под рукой, он творил в своё удовольствие. Частенько в лавку стали забегать соседские мальчишки из бедных семей, и ни одному он не отказывал в краюхе хлеба. По себе Адуляр знал, каково это — сидеть голодному и знать, что помощи ждать неоткуда. Каждое утро удивлялся он загадочному помощнику или помощнице, не уставая, нахваливал, и всегда благодарил таинственного союзника. Но вместе с прибылями, росло и любопытство пекаря – уж больно интересно ему было, кто же там захаживает к нему ночами так, что он не видит и не слышит. Думал, он думал, и, наконец, надумал. Ночью он сделал вид, что лëг спать. А потом, дождавшись, как взойдет луна, тихонько спустился вниз, чуть дыша: на кухне, у печи кто-то был... Затаив дыхание, подошёл он ближе... - Этот пирожок я для Олафа слеплю, чтоб послушным был и сестрёнку он любил. Этот пирожок я для Франка слеплю, чтоб отца-мать слушал да на речку не бегал. - Низкий приятный женский голосок мурлыкал под нос песенку, - а вот этот пирожок получит румяный бочок, он для Мари, чтобы силушки у нее были... На кухне у теста стояла невысокая светловолосая женщина. Ладная, не сильно крепко сбитая, в простом платье и с длинной косой отдающей серебром. Она работала при свете печки да луны, что светила из окошка. Маленькие ладные ладошки лепили пирожки, выкладывая поверх узоры из теста, а нога притопывала в такт своей же тихой песенке... Также тихо, как и подкрался, вернулся в свою комнатку наверху. Уснуть он так и не смог... С тех пор каждую ночь он также подкрадывался, чтобы проследить за маленькой женщиной... Теперь Адуляр знал, что у неё голубые глаза, и что она, также как и он, слегка прихрамывает на ногу. Видел, как она сеет мелкого помола муку через решето, обязательно в лунном свете. Как забавно иногда чихает. Как поправляет нависшую прядку волос с лица, когда вымешивает тесто... Словом, сам того не заметив, Адуляр влюбился. И вот тогда стал пекарь голову ломать, как ему поступить и как быть - очень уж ему хотелось с ней познакомиться, но Адуляр боялся, что она испугается и больше не появится. И вот решил он оставить для неё подарок... Долго думал и гадал, чем же угодить. Наконец забрел в лавку своего старинного приятеля — сколько он себя помнил, Рихард всегда был искусным мастером ювелирного дела. Уж кто-то, а он-то должен знать... Старый мастер внимательно расспросил пекаря о женщине, о цвете глаз и волос, росте и привычках, а сам перебирал шкатулку с самыми разными камнями... Долго-долго говорил о незнакомке Адуляр, а его друг тем временем что-то делал, изредка кивая и покрякивая. - Ну, держи! - он протянул пекарю небольшой кулончик на тонкой искусно сделанной цепочке. О! Работа была на диво хороша! Тонкие звенья играли как звезды на ночном небе, а внутрь кулончика был подвешен серебристый прозрачный кристалл, рассыпающий искорки света, словно луна по водной глади. Адуляр только языком прищелкнул. - Да ему цены нет! Старый мастер хитро прищурился, снял и протёр очки: - Значит, придётся тебе посылать по утрам мальчишку с булкой для меня. На том и порешили. Однако вечером пекарем овладела такая робость, что глядя, как трудится его загадочная помощница, он не смог он и шагу ступить... И на следующую ночь тоже. Вот напасть! Думал он, думал, и решил что нужно ещё и зелье храбрости. И вот оставив кошку сторожить лавку, нанял он на день коня у соседа и отправился в дальнюю часть леса. Где-то там, на границе Королевства и тëмного леса, жила знахарка. Молодая. С волосами огненными как закатное солнце. Вот она ему точно с зельем поможет — решил для себя пекарь. Долго ли коротко ли, а оказался он у ведуньи Рубены. Та варила какое-то зелье, покачивая люльку с ребенком. В дальнем углу лесного домика кто-то спал. - Так говоришь только ночью у тебя помощница? - Да, госпожа Рубена. - Молодая знахарка улыбнулась. - И на что ж она тебе нужна? - Да понимаете ли... Я вот... - он замялся, и вытащил подвеску, блеснувшую лунным серебром в свете огня. - О, да ты, никак влюбился, - женщина упёрла руки в бока, с интересом посматривая на украшение. Адуляр, словно мальчишка, залился краской, что-то попытался сказать, вызвав новый приступ доброго и веселого смеха у Рубены. - А не убоишься? Девица-то непростая, удержать против силы ты её не сможешь! Но если будешь храбрым, то я тебя научу, как еë убедить с тобой остаться. Адуляр сглотнул. Взглянул на подвеску в руке. Решился. Кивнул. - Ну, коли так, слушай... Спас ты девицу не из простых. А духа кошачьего. Некоматами их кличут. За доброту твою она тебе добром платит. Твоя ведь кошка на лапку правую припадает, да и девица тоже... Аль не видишь? И действительно, у девушки бы