, они, как известно, бывшими не бывают. - Что это значит? - Знаешь, я не имею понятия, как ты, во имя Синего Камня, вообще функционируешь. Такую дозу способен вытерпеть только очень могущественный волшебник. Ты знаешь, что ещё бы чуть-чуть - и ты бы оставила Генри на Эмму? А оставить Генри на Эмму - это вообще идея занятная, не лишённая авантюризма, но не навсегда же. А тут было бы навсегда... - Реджина, - резко побледнела Эмма и чуть подалась к приемной матери своего сына. - Это настолько опасно, насколько он говорит? - Успокойтесь, мисс Свон, - королева выдавила из себя усмешку, но её, как ни странно, сдал Голд. - Да, Реджина вполне могла умереть, когда вас с Мэри-Маргарет пыталась спасти, не стоит преуменьшать, дорогая. - Как будто твоим словам можно верить, Темный Маг! - негромко рыкнул стоявший и молчавший до этого в углу бородатый коренастый мужчина. - Она ведьма, и она сама, как я понял, накладывала это проклятье! Так что, всё честно! Почему-то все присутствующие, даже этот Румпель, предпочли промолчать. Эмма совершенно точно была не моей Эммой, это я понял кристально ясно. Потому выбрал сторону, прежде, правда, придавив взглядом Свон так, что она поняла всю палитру того недовольства её поведением, что я держу в себе лишь по той причине, что она на самом деле не та Эмма, которая попросту должна действовать иначе. - Одну тебя я сегодня не оставлю, - я решил выказать поддержку женщине, в чьих глазах уже разгорался гнев, что смешивался с болью от того, что никто не возразил. - Эта штука была явно опасной. Выпьем твоего сидра - я за него хоть каждый день готов с проклятьями бодаться. - Мы даже не друзья, - пробормотала королева, хотя, скорее, уже мэр маленького городка всё-таки, потому как королевы не бормочут и не пребывают в смятении от поддержки других людей. - Почему ты... - Проявляю классовую солидарность, - пояснил я, ничего не прояснив. - Кстати, Эмма, мы не договорили по поводу твоей магии. Будем договаривать? - Да, я... - она смотрела на меня и Реджину, стоящих рядом, как-то странно, но потом просто кивнула и озвучила своё согласие до конца. - Да, мне было бы интересно всё-таки понять, что ты имеешь в виду. - Я как бы вот о чём... Твои способности слегка ущербные, и потому в этой реальности, чтобы обретать способности в поистине стоящей магии, тебе придётся искать себе в учителя мага, развитого в тёмную сторону больше, чем в светлую. Ну, вот как Реджина, к примеру. И не Кащей, и не Яга, но и тьму, и свет в ней я вижу, только тьмы, как и во мне, ощутимо больше. Я понабрался в иных мирах, в которых я путешествовал до знакомства с Эммс, в своём мире я был скорее как ты, потому меня и прозвали Бесталанным, пока я жил при дворе отца. Да так и прицепилось... Но у меня не в отсутствии аспекта было дело, а в том, что меня никто не учил ему с детства, как остальных царевичей. Короче говоря, если не углубляться, то сейчас наша основная проблема - я застрял тут, когда моя Эмма там. Год назад, без знаний о том, что женщина, которая ей нравится, возможно захочет её убить из-за принадлежности к семейке кровных врагов сразу же, как только поймёт, что моя Эмма может снять это ваше глупое заклятье. В чём там, кстати, смысл? - Отобрать счастливые концы, раз его отобрали у меня, - Реджина передёрнула плечами. - А она по пророчеству Голда должна эти концы всем вернуть. - Голливудский поворот сюжета, однако, - я усмехнулся и, подбоченившись, торжественно провозгласил. - Вернуть счастливые концы! Кстати, а в чем заключается счастливый конец? Я вроде бы позитивный герой своей сказки, но обычно сказки заканчивали на хорошей ноте просто чтобы не травмировать детскую психику слушателей... - Ты какой-то злой, - проговорил Генри, глядя на меня своими тупыми-тупыми, но полными искренней веры детскими глазёнками. - Счастливые концы бывают, не может быть, чтобы не было. - Счастье - это временное удовольствие. Я пожал плечами и протянул руку, чтобы растрепать мальчишке волосы. Он совсем не напоминал мне сейчас Нила Кессиди, которого я всей душой попросту ненавидел, хотя и обещал сам себе не слишком проникаться ситуацией моей носительницы, но... Пацан сбросил мою ладонь и выкрикнул. - Я верю, что нет! - А я знаю, что да, - я легонько ткнул его ребром ладони по макушке и несильно дернул затем за ухо. - Хамить старшим нельзя. Ладно я, а нахамишь кому-то вроде Румпелстил... Румпельштизл... Во имя Синего Камня, какой больной дебил тебе имя придумывал, Кощей?! В общем, хамить кому-то вроде мистера Года в лучшие годы функционирования - идея не самая лучшая. А ты по-моему с такой всепрощающей матерью попросту края потерял и берега перепутал. - Я не твоя Эмма, - Свон вдвинулась между мной и мальчишкой и посмотрела снизу вверх, на что я лишь поднял брови. - А он - не твой Генри. Мы сами разберемся. - Ты мне так говорила, когда я тебе сообщил, что мне очень не понравился тот парень с поддельным имечком. И ты сама знаешь, чем это кончилось. - В твоей реальности это тоже так же кончилось, значит, - усмехнулась Эмма слишком уж похоже на мою Эмму, настолько, что мне вдруг резко захотелось обратно, даже без тела, лишь бы не иметь дело с человеком, который меня не помнит, но я к ней всё равно относиться как к чужой не смогу. - И что сделал ты? Бросил меня в тюрьме? - Ты думала, что я мёртв, идиотка. Ты отказалась от него, потому что думала, что я мёртв. Я никогда себе этого не смогу простить. И потому в любом мире, даже в том, где ты меня не знаешь, этот пацан будет моей ответственностью в той же степени, что и там, где мы друзья. Ты всё та же Эмма Свон, в конце концов. Хоть и поглупее, конечно, без моей-то руководящей длани... И конечно же Эмма не выдержала моего покровительственного тона! Ну и началось, как обычно. Что хоть немного, но успокаивало - она всё же не настолько другая. Гордость всё та же, да и обзывает даже похоже. - Самовлюблённый придурок! - Глупая птица! - Невыносимый умник! - Лебедь-переросток! - Ну вот видишь, ты почти та же. Мы так каждый день переругиваемся, только фантазии больше обычно бывает, но тут дети... Сказал я это с намёком и оставил её краснеть под насмешливыми взглядами Голда и Реджины как за себя, так и за того парня, то бишь, за мою Эмму. - Ну а теперь, - я проследил взглядом за тем, как парочка непутёвых родителей Эммы поднялась с тахты, на которой расположилась, и наконец они расцепились. - Теперь, отец Эммы, у меня есть к тебе разговор. - Да, что ты хотел... - он было шагнул вперед, но не получилось. Его встретил на полушаге мой кулак, украшенный перстнем со знаком Синего Камня, Алатыря. Потому мой родовой знак наверняка останется у него на щеке и будет жечь, пока не пройдёт. Лечится такая рана только живительной водой или слезами горести... Пускай подумает над своим поведением. - Сунуть дочь в дерево - это верх идиотизма. Эмма была несчастна слишком сильно и долго, чтобы я ждал до своего мира, прежде чем тебе врезать. Конечно, Мэри виновата не меньше, но... Меня перебила Эмма. Совершенно просто и крайне неожиданно. Она тоже дала мне по морде, но в отличие от её отца я и не думал падать, просто дотронулся до разбитой губы и удивлённо посмотрел на кровь. Как же давно я её не видел и как же давно я не чувствовал настоящей физической боли... - Если кто и виноват, так это... - начала было Мэри-Маргарет, держа руку своего мужа, который прижимал ладонь к щеке и смотрел на меня нельзя сказать, что с гневом. Он остановил свою жену пожатием руки и помотал головой. - Ты, наверное, прав. Ты ведь сделаешь то же самое в том, другом мире, когда я буду знать, за что? - Без сомнений, - расплылся в улыбке я и стёр кровь с разбитой губы под пристальным взором Голда, а затем добавил. - Я никогда не предполагал, что вообще встречу её отца, потому - прошу прощения - спонтанное желание. Но если помогло, то могу добавить. Убирал я кровь наколдованным платочком, а затем щелчком пальцев убрал пару капель на полу, чем заслужил внимательные взгляды всех, сведущих в магии, и удивлённо-подозрительные - всех, кто в ней полные профаны. Разве что, кроме отца Эммы, имя которого я всё ещё не знал и ответа на своё предположение пока ещё от него не дождался. - Спасибо, но нет, - посмеиваясь и шипя от болезненных ощущений, ответил папашка Эммы. - Нас, кстати, не представили. Моё имя Дэвид. А ты... Иван, верно? - Можно Джон. Всё же, в документах об усыновлении именно "Джон Олдман" в графе отец написано было. Так что раз уж мы в Америке, то давайте как вам удобнее и как мне слух не режет. А то вашим произношением моего имени можно пытать особо чутких девиц моего государства, честное слово... - Джон, - робким голосом перебил меня Генри, держась в этот момент за руку Эммы. - Ты вот сказал, что... Что ты мой отец? Но мы ведь совсем не похожи! И Эмма... Мама не говорила мне, что ты жив. - Он не твой отец, - сказала как отрубила Эмма. - Твой отец мёртв. - Он мёртв для нас, - поправил я её. - Он бросил твою мать в тюрьме, её посадили за преступление, которое совершил он. Этот урод подставил её и оставил одну. Это непростительно. Если ты захочешь общения с таким говном, если оно вдруг чудом появится на горизонте, то я очень сильно разочаруюсь в воспитательных ресурсах твоей матери. И с ностальгией вспомню про розги, которыми меня потчевали за любую провинность, зато выросло что-то толковое. - Ты не посмеешь, - прошипела Реджина, дернув меня за локоть и притянув к себе да подёргав, как злая жёнушка. - Я никогда не поднимала на него руку! - Я против телесных наказаний, - проговорил я в том