Если присмотреться, то девушка просто исчезала за серым, вспыхивающим отдельными искрами облаком, которое предупреждающе зашипело, когда я попыталась отщипнуть от него кусочек, а в пальцы больно укололо электрическим разрядом.
– Сиди тихо, – промурлыкала эта нахалка, – я работаю.
Вот бы мне когда-нибудь так научиться.
– Научишься, если жить захочешь, – буркнула девица, чуть ли не вынюхивая пол в прихожей. – Ну, ты тут и наследила. Ничего понять невозможно. Нет. А вот это уже интересно. Какого цвета были «шарфики»?
– Золотистые с голубым мерцанием.
– Точно! Гришак халтурил. Вот урод. Мало способов денег добыть? Да глаза отвёл и взял, если тебе так уж приспичило. Ладно. У меня тут всё. Ты когда к Марии?
– Через полгода после того, как рожу.
– Ясно. Вот это повесишь на шею отцу и домоправительнице. А вот это – себе. Если снова припрутся, поскачут за тобой, как собачки на поводке. Отведёшь к Лавру. Пусть разбирается. Ну, я пошла.
Девица по-приятельски подмигнула мне и отправилась по своим делам.
Странные стражи порядка «припёрлись» через день. Когда приблизились ко мне, то расплылись в блаженной улыбке, всем видом демонстрируя готовность идти за мной хоть на край света.
На их же повозке доставила этих типов в приказ Лавра, где фальшивых стражей опутали какой-то нитью и увели вглубь здания. А меня поблагодарили за помощь и отпустили домой.
Больше никто нас не побеспокоил.
В Институте монтировали пятую установку и в услугах аналитика не нуждались.
Маф бродил по лаборатории задумчивый и рассеянный, явно готовясь к встрече с близкими. Ему тоже было не до меня.
От скуки забрела в свой дом, где бесцельно послонялась из комнаты в комнату и совсем уже собралась возвращаться к отцу, как явилась Провидица с информацией о том, что Лавр ждёт меня в комнате для переговоров.
На этот раз мастер тёмных дел был один, хотя и с привычным саквояжем.
– Рад вас видеть Лия Исааковна, – совсем не радостно скривился в подобии улыбки царский постельничий, вставая.
– Куда ж мы денемся, Лавр Игнатьевич? Придётся радоваться, – вздохнула я, усаживаясь за стол напротив собеседника, – А может не будем устраивать цирк из нашего общения? Очевидно же, что мы оба от него не в восторге.
– Значит сразу приступим к делу. – хмыкнул Лавр, доставая из саквояжа толстую папку оранжевого цвета, – Здесь содержатся результаты расчётов динамики социальных процессов, которые планируется инициировать. Было бы любезно с вашей стороны ознакомиться и высказать своё мнение всё ли логично или, на ваш взгляд, имеются какие-то нестыковки.
А здесь сценарий и действующие лица. – добавил он, извлекая оттуда же ещё более пухлую синюю папку, – Можно сказать, что справочный материал и расшифровка того, что в первой.
Всё это крайне секретные документы, так что я бы вам рекомендовал с ними ознакомиться в своём институтском доме. Надеюсь там есть место, где можно всё это безопасно хранить?
– Есть.
– Вот и замечательно. Сколько времени у вас займёт изучение материала?
– Думаю от двух-трёх дней до недели.
– Тогда, через неделю, встречаемся здесь же. Если управитесь раньше, дайте знать Провидице.
– Хорошо. А если возникнут вопросы?
– К ней же. Не смею более вас задерживать.
Мастер тёмных дел галантно помог мне встать и проводил до двери, завершив общение благородным наклоном головы.
У меня в доме имелось место, которого не было ни в Институте, ни в Стольном Граде, ни где-нибудь ещё в мире. Оно существовало само по себе и доступ к нему открывался сам несколько раз в сутки. Степан там прятал от Степаниды какие-то бочки и ящики, а мне выделил несколько полок в углу.
Если бы кто-то, кроме меня и Степана, попытался туда войти, то оказался бы в полной пустоте, где протянул бы недолго. Подозреваю, что бабушка вполне могла бы почувствовать эту ловушку, но войти в тайник у неё не было никакой возможности.
Дед показал мне его несколько дней назад.
– Время сейчас странное, люди ненадёжные. Если почувствуешь, что край, прячься, пока мы со Стёпой не придём за тобой. Там в ящиках пороешься и еду сыщешь. В бочках, правда, для тебя ничего интересного нет, но вон та красная считай, что с компотом. От жажды не умрёшь.