– Какие мордастенькие! Какие пузатенькие!
– Дашуха! Я что сказал?! Сёма, где профессор?
– В буфете. Чай пьёт.
– Точно чай?
– Точно. С ним Матильда Францевна.
– Ладно. Я переодеваться. Смотри тут, чтобы не как в прошлый раз.
Группа мужчин в купеческих кафтанах с лёгкостью повязала стражу и нахально вломилась в зал, где проходило тайное собрание, основу участников которого составляли студенты и преподаватели Высшей Школы, но там сям виднелись рясы и чалмы священнослужителей.
Высоченный, бритый на лысо купчина с аккуратной русой бородкой и выразительным взглядом больших синих глаз вскочил на сцену и мрачно уставился на присутствующих.
– Вы что творите, сволочи?!! – рявкнул он зычным голосом, забирая у председателя собрания колокольчик, – В бирюльки решили поиграть?! Кровушки народной испить захотелось?!
– Что вы собственно… – попытался вмешаться председатель, но ему никто не собирался давать слово.
– Мы – свободные стрельцы России – матушки. Наша цель не пустая болтовня, а свержение прогнившего самодержавия. Мы – сила, перед которой не устоит никто и ни что. Но мы не хотим напрасного кровопролития. Особенно среди обывателей. Революция не должна запятнать себя бессмысленной кровью. Умирать – это наша профессия и долг перед народами нашей державы.
Так что у меня просьба к вам, господа ученые и те, кто ещё только учится. И к вам, святые отцы! Нам на подготовку нужно два года. Если какая гнида вылезет раньше и подставит народ под меч сатрапа, задушу собственными руками. Я понятно излагаю?
Для успеха восстания нужны свои люди в структуре управления, детально проработанная программа альтернативного устройства общества – и экономическая и политическая.
Пустых горлопанов гнать к чертовой матери, а кто будет сопротивляться – душить, как вшей. Если у самих не получится – мы поможем.
Через два месяца, господа ученые и студенты, жду конкретных предложений. Вас, святые отцы, это тоже касается.
И извольте поторопиться. Два года только кажутся большим сроком. Предстоит очень многое совершить, чтобы прогнившая твердыня самодержавия рухнула к ногам народа.
У меня всё. Сами решайте кто что будет делать. Именно от ваших светлых голов будет зависеть то, как мы заживем после свержения самодержавия. Наша задача – защитить вас сегодня, а, когда придёт час испытаний, своими жизнями заплатить за светлое будущее россиян. Так что церемониться не будем. Кто не с нами, тот против нас.
Оратор повернулся к председательствующему и протянул ему кусок картона.
– Тут нас найдёте, если кая сволочь будет мешать вам думать о светлом будущем.
Переодетые стрельцы, во главе с оратором, стремительно покинули помещение, по дороге развязав офигевшую охрану.
В зале надолго повисла тишина, после чего председатель собрания – профессор кафедры истории Иваницкий Егор Поликарпович, прокашлялся и внезапно осипшим голосом произнёс:
– Господа. Как видите мы не одиноки в борьбе с самодержавием. Объявляю перерыв для формирования рабочих групп. Потом соберёмся вместе и всё обсудим.
– … Вы уверены, молодой человек, что ваша конструкция сможет сама себя поднять в воздух?
– Почему только себя? И меня. И ещё груз.
– Действующая модель и реальное устройство – это не одно и тоже.
– Мы ведь предоставили расчёты?
– Сколько вас в группе разработчиков?
– Двенадцать. И ещё десять мастеров и рабочих.
– Мы утверждаем ваш проект. По вопросам заключения договора и финансирования следующий кабинет по левую сторону коридора.
Когда возбуждённо переговаривающаяся группа молодых людей вышла из помещения, председатель комиссии удивлённо поинтересовался у профессора Немчинова:
– Вы не очень на них давили, Поликарп Павлович? Наша задача – максимальный охват студенчества творческими проектами.
– В самый раз. У этих глаза горят. Их ничем не проймёшь. А вот если попадётся кто-то не уверенный в себе, то будем проявлять деликатность.
– Пожалуй я с вами соглашусь. Ниночка, пригласите следующих претендентов.
Огромный лысый мужчина навис над оркестровой ямой, а казалось над всем зрительным залом.
– Господа певцы и музыканты. Осенью проводим фестиваль «Стрельцы за мир во всём мире». Нужен гимн стрелецкой вольницы и прочие песни о свободе и братстве трудящихся. Штук десять. А зимой у нас большое крестьянское собрание. Тоже нужен концерт народной песни и гимн крестьянства.