– Бери выше – ненавидим.
– И давно это у вас.
– С детства. Он был больше и сильнее, а я умнее. Со стороны это выглядело красиво, когда княжич лупил меня по любому поводу. А я мог ответить только какой-нибудь гадостью, после которой уже лупили его. Постепенно у нас это вошло в привычку. Потому он стал великим воином, а я – гнусной тварью, которую все вокруг боятся и терпеть не могут.
– Мне можно уже пускать скупую мужскую слезу?
– Тебе то зачем? Вот если бы Айдар… Но что-то я сомневаюсь, что такое счастье светит мне в этой жизни. Мы не враги, князь. И мой народ мне не враг, хоть многие тут терпеть меня не могут. И мне известно кое-что из того, что ни тебе, ни Айдару разглашать не велено. Такая уж у меня привычка знать то, что мне знать не положено. И то, что мне теперь известно, пугает меня не меньше, чем тебя, Иван. Потому ты ещё живой, а я предлагаю тебе помощь.
Рустам демонстративно разрядил два небольших арбалета и спрятал их куда-то в глубь одежды.
– Я понимаю княже, что ты мне не доверяешь и ещё долго доверять не будешь. Это – плохо. Ещё хуже, что ты никакой правитель. И времени становиться настоящим князем у тебя нет. Если я правильно понимаю, его нет ни у кого.
Рустам внимательно посмотрел на непроницаемое лицо Ивана и продолжил.
– Айдар слишком полагался на гвардию. Не замечал очевидное. В народе стало слишком много недовольных и это недовольство ловко подогревается двумя пришлыми. Я за ними давно наблюдаю. Вроде люди, как люди, а глаза стеклянные, словно у мёртвых. Если прикажешь – попробую допросить. Только что-то мне подсказывает, что это невозможно.
– Давно появились?
– С месяц назад. Откуда – никто не знает.
– Допроси, если получится. Ещё что посоветуешь?
– Я?! Какой из меня советчик. Это уж ты сам, княже, разбирайся. Твоя доля. А рассказать ещё кое-что могу. Набегов восточных соседей уже полгода, как не было. Айдар считал, что это потому, что мы здорово их проредили в прошлый раз. Так-то оно так, только за Великой Рекой давно стоит огромное войско и ничего не делает. Кочевники так не могут. Лошадей и скот кормить надо, а значит кочевать. А они стоят и их становится всё больше и больше.
Эмоции вернулись к Ивану внезапно, как удар молнии. Захотелось схватить Дамиру в охапку и бежать домой, под защиту родных стен и стрелецких полков брата.
– Вижу проняло тебя, Иван? Меня тоже. Уходить в Град будем? Или как?
– Не знаю. Подумать надо. Ещё есть что-то странное?
– Народу много с юга бежит, только у нас не задерживаются. Словно гонит их что-то.
– Так перепуганы что ли?
– И это тоже. Рассказывают про какие-то корабли небесные, чёрные ладьи без вёсел и парусов, огонь извергающие. Только так люди редко бояться, чтобы все, как один и до безумия, до потери себя.
– Тоже глаза стеклянные?
– Да нет. Обычные. Поговорить можно. Если не останавливать. А ежели кого-то задержать пытаешься, превращаются в безумцев. В судорогах бьются, кричат дикими голосами.
– Надо к царю гонца послать.
– Давно послал. Только в ответ никаких известий.
– А много народа прошло?
– Пару тысяч наберётся.
– Это не много. Пограничные кордоны справляются. Потому твоему письму и не дали ход. Я сам напишу. Завтра отправлю. Тебе помощь нужна?
– Людей хватает. Если будет что-то интересное – дам знать или сам приду.
– А что ты думаешь про Асхата?
– Надутый дурак. Ещё хуже, чем Айдар. Только и годится, что рубиться в строю да гулянки устраивать.
– Ясно. Жду известий. И постарайся в следующий раз зайти через дверь.
– Договорились.
Рустам распахнул дверь и столкнулся нос к носу с Асхатом, у которого от удивления отвисла челюсть. Стражники выхватили сабли из ножен.
– Всё в порядке, – крикнул Иван, – проводите моего гостя. Заходи Асхат.
Лицо Асхата снова приобрело непроницаемый вид. Очередной незваный гость солидно прошествовал в цент зала и встал на вытяжку перед сидящим в кресле Иваном.
– Я, князь, пришел узнать о твоих планах.
– И всего-то?
– От этого будет зависеть моё решение.
– Я так понимаю ты ещё не решил уходить тебе или остаться.
– Не решил.
– Уходи.
Похоже Асхат ожидал чего угодно, только не этого.
– Тебе что не нужны мои воины?
– Никогда не зарился на чужое. Хочу, чтобы остались только те, кто ощущает себя частью моего народа. Те, кто сам по себе, пусть сами по себе и остаются.
– Я услышал тебя, князь. Завтра мы уходим.
– Счастливого пути.
Асхат резко развернулся и, чуть не вышибив дверь, покинул кабинет князя.