— Да какую управу-то? — на эмоциях всплеснула руками. — Мне же до сих пор никто не объяснил, чего от меня хотят. Со мной вообще никто не говорит! Кощей и тот всего один раз заходил. Рычал, как раненный медведь, телефон отобрал, и был таков.
— Тоже мне, гопник сказочный… — фыркнул кот и прищурил зеленые глаза. — А вот в чем тут сы-ур бор, я тебе сейчас в двух словах объясню. Только ты присядь, присядь.
Предчувствуя что-то интересное, подхватила кота и вместе с ним переместилась на топчан. На соломе-то сидеть гораздо удобнее, чем на холодном полу.
Поджав под себя ноги и облокотившись на стену, принялась наглаживать пушистую шерсть, попутно выбирая из нее колючки и всякий сор. А Тоша, благодарно мурча как деревенский трактор, поведал мне крайне занимательную историю.
— У царя Еремея, помимо сына, еще дочка есть, старшенькая. Василиса Прему-удрая. Правда случилось так, что прему-удрость свою она примерно одиннадцать лет назад случайно потеряла, когда гостила здесь, в Темном королевстве у Кощея. А вместе с ней и кой-чего дру-угое потеряла.
Кот замолчал, подняв кверху голову и подставляя под мои пальцы шею с молчаливым требованием почесать.
— Тош, ну не томи. Чего она посеяла-то? — возмутилась я так не вовремя возникшей интриге, однако шею рыжему обормоту почесала.
— Ой, потеряла… Правда взамен кое-что и получила, — Тоша, видимо, хотел сделать еще одну эффектную паузу, но натолкнувшись на мой красноречивый взгляд решил больше тумана не нагнетать. — В общем теперь у нее подрастает десятилетний сын Елисей.
— Вот же ж… — в сердцах сплюнула я. — Все-таки свахой…
— Как утверждает Василиса, отчество у мальца точно должно быть Кощеевич. Да и по словам царя Еремея парнишка просто до боли похож на одну небезызвестную темную личность. Только, знаешь ли, вот какая оказия, папашка сына-то не признает. Десять лет они их познако-умить пытаются, но Кощей каждый раз идет в отказ. Не мой отпрыск и все тут, делайте что хотите, но ко мне не подходите. И так, знаешь, убедительно отказывается, что некоторые ему даже верят. Но Василиса божится и клянется, что это он.
— Вот только не говори, что я должна им тут тест на отцовство на коленке сделать. — прикрыв глаза, стукнулась головой о стенку. Подумала и стукнулась еще раз.
— Ну-у-у-у, — щуря зеленый глаз, протянул мой пушистый друг, — не хочу тебя расстраивать, но именно этого, как я понял, они все от тебя и хотят. Василиса настаивает, Кощей отпирается — к консенсусу прийти никак не могут.
— К консенсусу… — невольно передразнила я. — Где ты только слов-то таких понахватался…
— А с кем поведешься, от того и понахватаешься… — потянувшись всем телом и запустив когти в мою ногу, ехидно проговорил кот.
— А я им что? Тест ДНК? — Открыв глаза, уставилась в потолок, уходя сознанием глубоко в себя. В себе никаких вариантов решения проблемы не обнаружила, поэтому встряхнулась и зло сдула челку с глаз.
— Они считают, — продолжал тем временем вещать Тоша, — что таково твое предназначение. Припереть Кощея к стенке.
— Угу и алименты обязать выплатить за все прошедшие годы, плюс моральный ущерб матери и психологическая травма несовершеннолетнего ребенка.
Сняв кота с колен, встала и прошлась по камере, периодически хмурясь и обдумывая сложившуюся ситуацию. Честно говоря, выводы не радовали абсолютно. Запустив пальцы в волосы, нервно прошлась от корней до самых кончиков, после чего брезгливо скривилась, ибо душевой в камере не наблюдалось.
— А если я не смогу, то что? Меня оставят тут гнить? Навечно?
— Женя! Женя, успоко-уйся, — соскочив с топчана, кот потерся о мои ноги. — Ну, хоть попробовать-то ты можешь?
Преданно заглядывая в глаза, Тоша будто телепатически посылал мне волны уверенности. Ну вот как на такую преданность можно не отреагировать? Наклонилась и ласково потрепала его за ушком.
— Могу… наверное.