Наконец, скинула с себя одежду и погрузилась в блаженство и негу. О-о-о-о, какой же это кайф! Откинувшись на бортик, прикрыла глаза. Под сомкнутыми веками тут же поплыли знакомые разноцветные круги.
Не-е-е-ет. Нет, нет, нет!
Это мы уже проходили, так, чего доброго, я тут и засну. Переборов себя, быстро намылилась. Терла до красноты, до скрипа и управилась в рекордные сроки. Все-таки я помнила, что на приведение себя в порядок мне отвели не так много времени, а часов с собой, увы, нет. К тому же мне нужно было сделать еще кое-что. Вылезя из бадьи и замотавшись в широкое полотно на манер древнегреческой тоги, подтащила свою одежду и ухнула ее в мыльную воду. Погоняв туда-сюда и как следует натерев мылом, сменила воду на чистую, и хорошенько отполоскав, развесила сушиться на деревянном бортике. Не украдут же ее тут, я думаю. А пока посмотрим, что там мне Дуняша приготовила.
Выглянув из банной, к своему удивлению, Дуняшу я не увидела. Комната была пуста. Но на кровати что-то лежало. Подойдя поближе, обнаружила такую же, как была на девчонке, белую рубаху, красивый, расшитый разноцветными нитями, сарафан, тонкую длинную майку и хлопковые штанишки до колен. Покрутив в руках местный аналог нижнего белья, поняла, что одевать я это точно не буду. Во-первых, я не знаю, кто это до меня носил, во-вторых, в этом я себя уверенно чувствовать не буду и, в-третьих, да, я люблю и ношу только красивое нижнее белье. Есть у меня такая маленькая женская слабость. И пусть никто этого не видит, я-то прекрасно знаю, что на мне надето. Поэтому, без лишних раздумий отложила майку и штанишки в сторону и вернулась в банную за своим кружевным комплектом персикового цвета. И пусть влажные, не страшно. На мне и высохнут. Только единственного я не учла. Сарафан на мой пуш-ап сел очень… очень интересно… Грудь, плотно обтянутую тонкой тканью рубахи, крайне соблазнительно подчеркнул расшитый алой тесьмой лиф, а кушачок, прилагавшийся к сарафану, лишь усилил этот эффект, плотно затянув узкую талию. Кроссовки оставила свои, все равно под длинным подолом не видно. Покрутившись немного, пришла к выводу, что не так уж все и плохо.
Однако, где же моя Дуня? Меня вроде еще и покормить должны были.
Найдя на столе гребешок и промыв его как следует с мылом, присела на лавку у окошка, принявшись тщательно расчесывать густые, медовые пряди. Не могу сказать, что волосы у меня очень длинные, всего лишь немного ниже лопаток, однако цвет имели шикарный. Предмет зависти многих сослуживиц и за спинных шепотков, с активным выяснением, какой же все-таки краской я пользуюсь.
Вот так, сидя у окошка и расчесываясь, я с интересом разглядывала внутренний двор терема. Мысль о побеге откинула сразу. Куда бежать? Зачем? Да и не уверена, что смогу сориентироваться в хитросплетениях коридоров чужого дома. Так что, уж лучше обозреть окрестности, пока время есть.
А посмотреть было на что.
Добротные стены были сложены из огромных золотистых бревен. Мощные ворота широко распахнули свои объятья навстречу бесконечной веренице аккуратных домиков, живописно раскиданных вдоль накатанной дороги, уходящей вглубь густого леса, тянущегося по линии горизонта. Отовсюду виднелись белоснежные рамы и расписные наличники. Резные флюгера на покатых крышах и белое облако голубей, периодически взмывающих в голубое небе и ласково воркующих меж собой. Отложив гребешок на лавку, механически принялась выплетать французскую косу — единственная возможность обзавестись приличной прической в условиях отсутствия фена. Руки методично укладывали прядь за прядью, рождая аккуратный колосок.
И вот все это — Темное царство?
Честно говоря, верилось с трудом. Сразу же возник закономерный вопрос — если так выглядит Темное царство, то, как выглядит Светлое? Вопрос, конечно, интересный, вот только задать его некому. Да и не поймут, скорее всего.
Засмотревшись на сказочные красоты, не сразу заметила вклинившийся в размеренный деревенский гул перестук копыт. И лишь опустив взгляд обнаружила под своими окнами юношу на белоснежном коне. Красный кафтан, золотые кудри и полыхающий взор…
Блин, где-то я это уже видела… Точно! Иван-царевич.
Ты смотри, неужели спасать прискакал? Если так, то свои слова насчет козла я заберу обратно.
— Кто ты, о прекрасная дева? — царевич галантно поклонился, удерживаясь в седле нетерпеливо гарцующего жеребца. — Неужели Кощей похитил тебя и держит в заточении? Одно лишь слово, и я спасу тебя из мерзких рук коварного злодея.
— Да вы, Иван-царевич, вроде уже обещались… спасти… — прищурившись, уточнила я. — Неужели запамятовали.
Посмотрев на вытягивающееся в изумлении лицо царевича, поняла одно.
Рано…
Рано я свои слова про козла забрала… Он девиц небось по семь раз на неделе «спасает», ясен пень, что про меня и вовсе забыл. И то, что царевич меня попросту не узнал, я тоже уже поняла.
— Прости ты меня, красна-девица. — Иванушка, пребывающий в полной растерянности, задумчиво чесал пятерней русую макушку. — Но такой красы я доселе не видывал. Назови мне имя свое, дабы знал я, кому мое сердце навеки отдано.
Скептически приподняв правую бровь, воззрилась на царского отрока. И вот что ему на это ответить? В резко вспыхнувшие чувства верилось с трудом. К счастью, от ответа меня спас скрип двери за спиной. Распахнув створку, в комнату заглянул мой конвоир. Нашел меня взглядом, оглядел с головы до ног и, видимо оставшись доволен результатом, кивком показал следовать за ним.
Эй, а как же мой завтрак?