— Спасибо за оперативность.
— Ах ты ирод, неужто новую невесту себе нашел? — сжав кулаки и мгновенно побагровев, Еремей даже привстал с лавки, видимо собираясь кинуться то ли на Кощея, то ли на меня. Но в последний момент все-таки передумал. Обернулся ко мне.
— Девонька! Да что-ж это делается? — царь картинно всплеснул руками. — Зачем сама в петлю лезешь? Чем тебя этот бес окаянный подкупил, что не страшишься ты с жизнью своей расстаться? Уж скольких погубил лиходей, а все никак не успокоится!
— Угомонись, Еремей! — прорычал дяденька следователь, прожигая царя взглядом.
Не-не-не, не надо угомоняться! Продолжайте, товарищ царь, продолжайте! Мой внутренний Шерлок Холмс тотчас же сделал стойку. Это ж какие новости-то интересные. Невесты… Или Кощей у нас на полставки Синей Бородой подрабатывает? Взглянула на обсуждаемую темную личность и засомневалась. М-да… какая уж тут невеста, ему скорее сиделка нужна.
— Простите, но вы, видимо, меня не узнали, — встав с лавки, расправила несуществующие складочки на сарафане и развернулась к беснующемуся царю, — а ведь именно по вашей вине я оказалась тут.
Умолкнув на полуслове, царь подскочил ко мне и пристально всмотрелся в лицо.
— Я — Евгения. Ветер, — уточнила, чтобы исключить все возможные недоразумения.
Вот теперь меня узнали, успокоились и, чуть ли не сложив ручки на коленях, присели обратно. Царевич, полыхнув взглядом преисполненном гордости и заалев как маков цвет, мгновенно устроил его на моей груди. Василиса же, перестав жевать яблоко, многозначительно улыбаясь взглянула на Кощея и ласково прижала к себе сына.
Притихли. Молчат.
Сдается мне, для них это — театр одного актера и все ждут исключительно моего выхода. Ну что же, не будем разочаровывать публику, благо опыт проведения совещаний у меня за плечами богатый. Вскинула голову, расправила плечи и обвела взглядом всех присутствующих.
— Ну, раз никто не хочет начать, то, пожалуй, начну я. — заложив руки за спину, прошлась туда-сюда, отметив, как пристально за мной наблюдают с обеих сторон.
— Насколько я смогла понять, меня сюда … — слегка сбилась, подбирая нужное определение моего появления в сказочном мире и, наскоро перебрав в уме несколько вариантов, начиная от банального «выдернули» и заканчивая трехэтажными непечатными выражениями, все-таки остановилась на самом дипломатически-нейтральном. — Меня сюда пригласили, чтобы помочь вам с решением некой проблемы. Однако, дабы не озвучить ничего лишнего и не высказывать собственные домыслы, которые, не буду скрывать, у меня уже появились, мне бы для начала хотелось услышать именно от вас. Что же все-таки произошло?
Остановившись четко посередине между враждующими сторонами, сначала посмотрела на одних — слегка обалдевших от моей размеренной речи, потом на других — и наткнулась на серьезный и, в какой-то мере даже уважительный, хоть и подавленный, взгляд Кощея.
— Как, что? — конечно же первым нетерпеливо подпрыгнул на лавке Еремей. — Дочку мою, кровиночку, свет Василисушку, нехристь этот, — его толстый, подрагивающий от возмущения, палец обличающе ткнул в Кощея, — обесчестил. Домой тяжелую отправил! Позабавился, а сам и был таков!
Слушая гневные речи отца, Василиса тут же закручинилась, завздыхала и даже пустила горькую слезу. Нежную, румяную щечку прочертила хрустальная дорожка, заметив которую молодой царевич мгновенно приобнял мать и метнул ненавидящий взгляд в сторону Кощея. Однако же, яблоко жевать Василиса не перестала. Вот сдается мне, у нее эти слезы уже на уровне рефлексов. Папенька сокрушается, значит надо пореветь, так сказать маслица в огонь подлить. И мальца, сразу видно, настроили против потенциального родителя, хотя… он и сам мог накрутить себя. В таких-то условиях, немудрено. Вполуха слушая, как Еремей крайне эмоционально поносит Кощея и вместе с тем жалеет свою бедную и несчастную кровиночку, я вглядывалась в черты лица Елисея, попутно сравнивая их с оригиналом. Все-таки мне надо доказать сын он или нет. Иначе, как я поняла, обратно мне дороги нет.
Живот опять тихонечко заурчал. Эх, яблочко бы сейчас… хотя бы… Посмотрела, как Василиса смачно хрустит очередным аппетитным плодом, перевела взгляд на царевича, уминающего румяный пирожок, и сглотнула слюну. Еда, конечно, вон она. Стоит на столе. Но в наглую идти как-то… Ладно, потом перехвачу. Боковым зрением заметила, как дернулся на троне Кощей.