Глава 8. Выводы и последствия.
Я, конечно, немного слукавила, говоря про абсолютную доминантность. Но не вырисовывать же им тут табличку с вероятностью появления у ребенка глаз того или иного цвета. Ой, помню, как несколько лет назад с подругой Машкой выясняли, жениха с каким цветом глаз ей надо искать, чтобы ребенок точно получился голубоглазым. Мне та табличка потом несколько ночей снилась. И сейчас я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что у родителей с карими и голубыми глазами зеленоглазого ребенка не родится никогда.
Вот только знала бы я, что после этого начнется, точно бы спряталась куда-нибудь подальше. За трон Кощея, например. Но я стояла прямо перед разъяренными дедом. Еремей раскрасневшимся колобком ринулся ко мне, хватая за грудки.
— Да как ты только смеешь! Тебя, значит, на помощь… а ты… не сын… — торопясь он проглатывал слова, волновался еще больше и в конечном итоге стоял и просто тряс меня как грушу.
Василиса, заливаясь горькими слезами, плакала где-то на заднем фоне. Иван-царевич шумно утешал сестру, обещая, что он то сейчас со всем разберется и мало никому не покажется. А меня все продолжали трясти. Спасибо подоспевшему на помощь Финисту. Он молча подошел и просто выдрал меня из рук ошалевшего царя. После чего так же молча задвинул себе на спину, откуда я бочком-бочком попятилась назад, под защиту, как бы это смешно не звучало, Кощея Бессмертного. Уж теперь-то он мне точно ничего не сделает.
— Да что ж это делается-то? Как тебя уговорил этот изверг напраслину навести?! — царь все никак не мог успокоиться и теперь, за неимением меня, просто рвал свою бороду. Наконец, в голове у него что-то щелкнуло, и он замер.
— Точно не сын? — царь решил еще раз попытать удачу. Или он думает, я вердикт изменю?
— Точно. У них глаза разные. Не мог в этом случае родиться зеленоглазый ребенок. Если хотите, могу поклясться, что не вру.
— А кто же тогда отец? — он судорожно переводил взгляд с Василисы на меня и обратно. Поняв, что от рыдающей как белуга дочери он ответа не дождется, переключил свое внимание полностью на меня.
— А я-то откуда знаю? Свечку не держала. Но мне всегда казалась, что девушка должна быть в курсе… — бросила красноречивый взгляд в сторону Василисы. Вторя мне, к царевне повернулись и все остальные.
— Да он это был, он, Кощей, — сквозь слезы пролепетала побледневшая как полотно Василиса, прижимая к себе сына.
Взгляды всех присутствующих тут же переместились на Кощея. Который только отрицательно помотал головой, еще крепче сжимая зубы.
— То есть, вы хотите сказать, что именно он, — указала пальцем на сгорбленную, но заметно воодушевившуюся, фигуру, — пришел к вам одиннадцать лет назад и… — замешкалась с вариантами, — уговорил… запугал… принудил?