После этого почти шестичасового марафона я все же сжалилась над бедным парнем и позволила ему довести меня до своих дверей. После чего он попросту сбежал, наказав, если что, звать его. О том, что я и понятия не имею, как его позвать, я поняла уже после того, как он скрылся из моего поля зрения. Ну да ладно, будем решать вопросы по мере их поступления, решила я, и распахнула дверь.
— Ну, наконе-уц-то! — на широком подоконнике, меланхолично вылизывая пушистый зад, вальяжно развалился Тоша. — Я тебя тут почти весь день жду. Видел, как ты по двору гоняла. Кстати, кого гоняла?
— Личную охрану, — гордо приосанилась, выпятив грудь вперед. — А как ты узнал, что это моя комната?
— Ой, дурища… — спрыгнув на пол, и прогнувшись в спине, кот со вкусом подрал цветастый половичок. — Я ж говорю, запах твой тут, да и вещи сушатся. Кстати, а кормить нас будут? — обернув лапки пушистым хвостом, Тоша уставился на меня широко раскрытыми глазками небезызвестного мультяшного кота.
— Так ты же утром… того… неужели, все, что стащил, уже оприходовал? — знаками воспроизвела его утренний набег на продовольственную телегу.
— Мрф, так это когда было… Я же молодой, растущий организм, меня кормить надо, — кот склонил на бок голову, смешно тренькнув ушами.
— Молодой… растущий… — усмехнулась, подавив голодное урчание, мгновенно проснувшегося от упоминания еды, желудка. Пирожки уже давно успели перевариться и теперь остались во мне лишь светлым воспоминанием.
— Ты мне лучше скажи, тут никого не было? Девочка не приходила?
— Да была тут какая-то. Заглянула, над вещами твоими пофыркала, моську скривила, да и ушла.
— А еду? Еду она не приносила? — надежда внутри меня вовсю размахивала руками и орала, что не могла Дуня так просто обо мне забыть. Да и Кощей что-то такое говорил, что еду мне принесут.
— Не-а, — еще раз потянувшись, кот опять вспрыгнул на подоконник.
Видимо могла… Судя по всему, обиделась она на меня знатно. Вопрос — почему? Ведь ничего не сделала! Ровным счетом…
— Жень, ты лучше расска-ужи, царь-то, Еремей, приезжал?
— Приезжал, — подошла и, усевшись на лавку, погладила пушистую шубку любимца, вызвав утробное мурчание. — Приезжал, вместе с Василисой, Елисеем и Иваном-царевичем.
При упоминании последнего, на щеках тут же сам собой полыхнул румянец. Как он на меня смотрел…
— Ну, и? — не дал погрязнуть в воспоминаниях кот, слегка запустив в плечо коготочки.
— Ну и… поговорили. Короче, Кощей Елисею не отец.
— Чего? — мгновенно перестав урчать, Тоша уставился на меня зелеными глазами. — Мать, я, конечно, о тебе был крайне высокого мнения, но ты что, уже успела их проблемы порешать?
— Как видишь… — криво усмехнулась.
— Так, чего мы до сих пор тут-то? — нетерпеливо заперебирав лапами, Тоша скатился мне на колени, ткнувшись носом в подбородок. — Когда домой?
— А вот не надейся, мой пушистый друг, — мгновенно остудила его порыв, — не раньше, чем мы снимем с Кощея проклятие. А, как я поняла, снять его можно только вычислив настоящего отца парнишки.
— Ну-у-у-у… — грустно простонал кот, уронив голову мне на колени. — Так нече-усно! Я тут днем прикорнул на солнышке, а мне моя когтеточечка приснилась и коррррм… мррр… И диванчик мой.
Перевернувшись на спину, он выгнулся дугой, растопырив в разные стороны лапки, и блаженно прикрыл глаза.
— Э, диванчик мой вообще-то, — улыбнувшись, потрепала кота за ухом, мгновенно вспомнив нашу борьбу за любимый, уютно продавленный, старенький диван.
За окном солнце золотило крыши домов, мерцая расплавленным янтарем сквозь ветви деревьев. Плавно опускаясь за горизонт, оно стреляло лучами в темнеющее, вечернее небо, насквозь пронзая пышные белые облака.
Интересно, когда у них тут ужин? Судя по заходящему солнцу, самое оно, вот только… Желудок вновь издал пронзительную трель, уже не намекая, а отчаянно требуя.
Ну ладно, я дам девочке еще один шанс.
Решила, что пока жду законную, обещанную еду, неплохо бы умыться, и заодно проверить не высохли ли вещи. Аккуратно сгрудив кота обратно на подоконник, направилась в банную.
К моей радости все высохло и я, свернув одежду, положила ее в горнице на комод. После чего попросила водоносов умыться и долго фыркала над бадьей, смывая с рук и лица пыль и жар, результат долгой исследовательской работы. За это время солнечный диск уже совсем скрылся за горизонтом, а ужина как не было, так и нет.