«Ты смотри… бела, румяна,
Будто не было обмана,
Знать, не взяли языки
Всем расчётам вопреки;
Снова делает игрушки,
У баранов завитушки,
Гривы лепит у коней,
И свистульки, что звонче́й
Не бывает на селе.
Просыпаясь на заре,
С тройки быстрой начинает;
Всю звездами украшает…
Ничего – моё возьмёт;
Твоя радость отойдёт;
И глядишь, купец приедет,
К моему крыльцу подъедет;
Тебе станется одно –
Лишь глядеть, как я, в окно;
Да болванчиков* лепить;
По ночам в подушку выть.
Надо только для везенья,
Наварить густого зелья
И купчишку угостить,
А там, знаю, как мне быть.
Вслух, конечно, не скажу,
Но его приворожу* –
Капну зелья в свежий квас
И в жару подам тотчас;
Выпьет тот Илья квасок –
И ни шагу на порог
К ней тогда уже не ступит,
А вдовица приголубит,
Молодца и удальца,
В этом деле простеца».
7
Долго ль времечко летело,
Когда надо – подоспело.
Вот июнь, жара и пыль,
Высох по буграм ковыль,
Наш купец в село спешит,
Бубенец в дуге звенит.
А на выезде из града,
Видит, вот она отрада –
Квас старушка продаёт;
Совсем дёшево берёт.
Купец к бабке подъезжает,
Кружку кваса выпивает.
Квас ядрёный, просто прелесть;
С ним вошла в Илюшу нечисть;
Тут он Глашеньку забыл,
А старушки – след простыл.
* * *
С той поры Илью взяло.
Приезжая на село,
Он к вдовице заезжает;
Мастерицу ж, как не знает;
Даже встретив, обойдёт;
Взгляд в сторонку отведёт;
Хмурится, совсем не весел,
Даже голову повесил.
Мастерица ж, в свой черёд,
Уж не лепит, не поёт,
И не делает игрушки,
На баранах завитушки,
Грив не лепит у коней,
И свистульки, что звонче́й
Не бывает на селе…
Просыпаясь на заре,
Глину в рученьки берёт,
Нехотя и долго мнёт,
Но лепить не начинает,
Будто делать, что не знает;
Глины ком в руках помнёт,
Да в тряпицу завернёт,
Посидит чуть за столом,
И отложит на потом.
Трезор тоже приуныл,
С вечера опять всё выл;
Дали есть – не ест, скулит,
На окно её глядит.
А в деревне пошли толки;
Толки эти – не иголки;
Ниткой их не обовьёшь
И за шапку не заткнёшь.
Где-то домыслы, где сказки;
К этим домыслам привязки;
Кто купца винит, кто Глашу;
Кто не нашу, а кто нашу.
А Макариха видала –
Чёрна кошка* пробежала
Перед тройкой лошадей,
Даже вздыбила коней.
Кони дальше не идут,
Константин им кажет кнут,
А холёные ни с места…
Уж, какая тут невеста?!
Если пара удалая,
Коренник и пристяжная*,
Изорвав подпруги все,
Ускакали налегке,
А ямщик – то – сам не свой,
Воз повёз на пристяжной.
Глаша к Косте: «Что и как?
Знаю – всё не просто так».
Правду тот скрывать не стал
И про бабку рассказал.
И добавил: «Сам заметил,
С той поры Илья не весел;
К вам летит подобно птице,
А подъедем, так к вдовице.
Между нами тут тяжба,
А причиной – ворожба;
Кони тоже не идут;
Люди, я скажу, не врут
И не раз в часы ночные,
Выпрягались пристяжные».
Тут Глафира приуныла,
В дом зашла и дверь закрыла,
Там ложилась на кровать,
Чтобы ночку скоротать.
* * *
Ну а в доме у соседки –
У Глашутки, у наветки*
Множество свечей горит;
Илья в горнице сидит;
Перед ним вдова хлопочет;
Подаёт, что он захочет;
Тут и рюмочка винца
Для купца и молодца.
Ну а Глашка, вот мерзавка,
Будто прудная пиявка*,
Около Ильи кружи́т,
Сладки речи говорит.
Со спины к нему зайдёт,
Шею ручкой обовьёт,
Ухо губками щекочет,
И себя в невесты прочит.
Вторит ей сестра – Парашка,
Будто рыжая дворняжка
(Тяф, тяф, тяф и под забор,
Что бы не был перебор).
Выйдет в сенцы, а потом,
Назад входит с огурцом;
Прибауточки картавит;
Пред купцом на блюдце ставит
И капусту, и грибы,
Будто нет здесь ворожбы.
Говорит: «Купцу по чести»,
И мигает всё «невесте»,
И кивает на окно,
Подливаючи вино,
Дескать, был купчишка ваш,
А теперь, глядите, – наш.
Только, правда, говорится –
«То, желающему мнится»
И хотение его,
Может выйти в ничего.
* * *
Тут читатель мой заметит:
«Бог – он шельму* тоже метит»
И как говорит народ: –
Выйдет всё наоборот.
8
А тем временем в кафтане,
Да в купеческом кармане,
Завозился петушок
И с кармана на стол скок.
Вылез, перья встрепенул,
К купцу клювик повернул;
Дескать, что глядишь, узнал?