Ой, как он смешно едет! Такой столб снежной пыли из-под палок! Куан? Я? Да, я поняла! Сесть на попу ровно. Ноги чуть согнуть. Палки вместе, штычки в склон слева. Опираться, как учил Дунг, и тормозить чем сильнее, тем лучше. Поехали! Ух ты! Здорово как! А если чуть меньше тормозить? Быстрее же будет! А еще быстрее?! А-а-а-а!!! Невероятно! Лучше, чем на горных лыжах! А-а-а-а!!! Вон Дунг стоит! Ой, тормозить надо, он мне сейчас голову оторвет! И правильно сделает, разогналась, дура!
Изо всех сил наваливаюсь на палки. И не успеваю… Не успеваю… Дунг прыгает на меня и прижимает к снегу, скольжение рывком замедляется.
Открываю глаза. Его лицо так близко…
— Дунг, милый, это так здорово! Почему ты это от меня скрывал?
— Снега не было, — смеется он. — Ты зачем так разогналась?
— Там так… так… — какие вкусные у него губы!
— Сумасшедшая авантюристка! Я тебя люблю!
Он еще раз целует меня и встает.
— Надо подругу твою ловить. Такая же психованная, как некоторые!
Усаживаюсь на рюкзак и смотрю на перевал. Ух ты! Я оттуда съехала?! Склон еще больше и длиннее, чем с той стороны! А крутой!.. С перевала прямо вниз спускается пробитый нами желоб, а по нему, радостно визжа, с огромной скоростью несется Ветка.
— Сумасшедшая! — вырывается у меня. — Разве так можно!
— Ты еще быстрее летела, — косится Дунг.
— Правда? — искренне удивляюсь я. — Но Ду… это так здорово!
Он треплет меня по волосам, быстро целует и встает, чтобы через минуту хищным зверем прыгнуть на другую женщину! Его тело накрывает Ветку, Дунг резко падает вперед, удерживая подругу коленями и втыкая в снег ледоруб. Облако снежной пыли. Маркваш встает. Следом Ветка. Неужели у меня тоже было такое лицо?
— Как самочувствие? — спрашивает Дунг. — Получше?
А ведь и правда! Голова не болит, и не кружится. Пропала одышка и апатия. А как вспомню своё сегодняшнее поведение, стыдно становится! А уж мысли… некоторые…
Дунг произносит что-то на марквашском. По-моему, неприличное!
С перевала спускается Рыг! Начав, как все, оборотня уже в самом начале не выдерживает, оборачивается собакой и скользит вниз головой, пытаясь тормозить всеми четырьмя лапами. Ее тут же подбрасывает в воздух, кувыркает через голову, снова подбрасывает. Синяя приземляется на лапы, но теперь головой вверх. Это положение оказывается более устойчивым, и Ррыгша едет вниз, победно помахивая хвостом. Потом ее вновь начинает бросать. Спуском псина не управляет совершенно, только жалобно скулит и взвизгивает на ухабах.
С перевала срывается Куан и мгновенно набирает скорость. Догоняет собаку, каким-то образом заходит сбоку и одним движением руки перебрасывает Рыг на колени. За парой тут же вырастает снежный шлейф: младший тормозит.
Ду еще какое-то время стоит с ледорубом наизготовку, потом расслабляется и садится. Пара подъезжает к нам и останавливается. Ррыгша соскакивает с Куана, становится человеком и набрасывается на парня.
— Ты!.. Ты!.. — голос срывается от обиды. — Я!.. Тебе!.. Так верила!.. Детей делать хотела!.. А ты!..
— Ты что?! — удивляется Ку.
— Я тебе никогда!.. Не прощу!.. За шиворот!.. Как нашкодившего щенка!.. Ты!..
Куан резко делает шаг вперед, обхватывает девчонку и, не взирая на сопротивление, прижимает к себе:
— Рыг, лапочка моя, я не хотел тебя обидеть! Я так испугался, когда тебя закрутило! Там не получалось иначе! Прости идиота, золотце…
— Ты!.. — не слушает его оборотня. — Ты!.. Предатель!..
Но обида в голосе постепенно сменяется слезами, а попытки высвободиться затихают.
— Я люблю тебя, — говорит Куан и закрывает ей рот своими губами.
— Правда? — спрашивает Ррыгша после поцелуя. — Правда-правда?
— Правда-правда! — заверяет Куан.
Синяя замирает, уткнувшись головой в грудь младшему.
— Первая семейная сцена благополучно закончена! — комментирует Дунг.
Отвешиваю несносному мальчишке подзатыльник. Он уворачивается и хватает меня в охапку. Фиксирую левую руку, перебрасываю через себя и падаю сверху.
— Начинается вторая, — заканчивает фразу старшего Ветка. — Ночевать-то где будем, женатики?
Вырыть пещеру — дело несложное, но трудоемкое. Впрочем, нам везет. У моренки в цирке находим отличный надув, и мечами выпиливаем нишу нужных размеров. Закрываем стенкой из полученных при рытье кирпичей. Тщательно замазываем щели и прорываем подснежный вход. Именно поэтому я отказался брать у гномов палатку. Полухижина-полупещера, вырытая в снегу, куда теплее и комфортнее. И тащить на себе ее не приходится.