Теперь Жуан Третий должен имперскому герцогу по гроб жизни, посмотрим, насколько щедро он отблагодарит своего спасителя. Скуповат португальский монарх, что есть, то есть.
Двадцать девятого марта 1530 года, в Гранаде состоялась аукционная продаже «винджаммера» второго поколения, носившего в инкском флоте имя «Тор», которого все интересанты имели возможность тщательно осмотреть в порту Альмерия. Торги, неожиданно для всех, выиграл посол султана Алжира, Хайреддина Барбароссы, предложивший тринадцать тысяч французских ливров серебра. В два с лишним раза больше, чем за точно такие-же корабли заплатили Жуан Третий и Сулейман Первый.
Очень удачно получилось, отлично подыграл друг Генрих, лично присутствовавший на торгах в Альгамбре и поднявший ставку до двенадцати тысяч. С другом Энрике имелась договорённость, что половина суммы ему потом вернётся поставками имперских товаров, но алжирский посол удивил всех, без исключения. Впрочем — это к лучшему. Если сговор императора с королём Западной Германии всеми воспринимался как вполне вероятный, то с султаном Хайреддином Барбароссой, возможность такого сговора полностью исключалась. Вот и узнали текущую рыночную цену. Узнали и сами изрядно удивились.
Итоги торгов в Гранаде, Савелий и Эль Чоло узнали восемнадцатого мая 1530 года уже в Тауантинсуйу. Узнали от герцога Васко да Гама де Гоа, графа де Видигейра, который приехал в новую столицу Империи выбирать место под свой дворец и организовывать его строительство. Герцог де Гоа знал планы императора провести это лето в Северной Инке, поэтому встретились с ним Савелий и Эль Чоло не случайно.
Рассказ о зимней кампании 1529-30 годов выслушали с огромным удовольствием, как и посмотрели фотографии настоящего Апокалипсиса в отдельно взятом городе. Особенно сильно подивились щедрости Жуана Третьего, который не только решил выплатить за полученные в кредит корабли по восемь тысяч ливров, переплатив по две тысячи сверх уговора, но и наградил адмирала Васко да Гама, герцога де Гоа и графа де Видигейра двенадцатью тысячами. Очень солидная награда, а ведь это ещё не всё, после заключения мирного договора с Французской Империей, последует дополнение в виде владений и титулов. И для самого герцога де Гоа, и для всех пятерых его сыновей, которые тоже принимали участие в этой, безусловно, эпической кампании.
Но больше всего, Савелий и Эль Чоло удивились тому, что у Жуана Третьего не пропало желание вступить в состав Империи. Зачем ему это теперь? Угроза ведь снята.
— Временно снята, ваше императорское величество. Временно, на не слишком-то продолжительный срок. Король это отлично понимает. С союзом мусульман нам в Средиземном море не справиться, да и желанием новых побед Жуан Третий не горит. Он ведь очень мирный человек, на самом деле. Он мечтает жить в столице Империи, как вы выражаетесь — «Как белый человек». Считает статус владетельного имперского герцога как минимум не уступающим королевскому в Европе.
— Очень интересно… Неожиданно, прямо скажем. Ладно, обсудим, когда приедет, если к той поре ещё не передумает. А вы, значит, решили обосноваться в Тауантинсуйу? А как-же герцогство Гоа?
— Туда я отправил старшего сына, Франсишку, пусть осваивает наследство. А я, признаться, слишком привык к вашему обществу и очень по нему скучал. Хотел бы продолжить состояние в вашей свите, ваше императорское величество. Если вы не против, конечно.
— Помилуйте, друг мой, с чего бы мне противиться. Это очень лестно для меня. Милости просим на борт, герцог. Поздравляю вас с успешным, даже триумфальным, возвращением домой.
Шестнадцатого июня 1530 года в Тауантинсуйу прибыл чрезвычайный и полномочный посол императора Франциска Первого Валуа, герцог Гийом Гуфье де Бониве, граф де Артуа. Друг детства Франциска Валуа и хороший приятель Савелия и Эль Чоло ещё со времён совместного (иногда весьма распутного) времяпровождения в Фонтенбло, с последующим общим выездом на всехристианский диспут в Кёльне.
Герцог де Бониве добирался да новой столицы Империи Инков большим крюком, через Маракайбо, поэтому свежих новостей он не привёз, даже наоборот, отстал от жизни больше чем на месяц. Поделились новостями с французским послом: турки-османы захватили остаток Священной Римской Империи. Брауншвейг, Магдебург и Лейпциг ещё держатся в осаде, но они обречены, а не сдаются только потому, что в последнее время османы очень сурово расправляются с пленными — в лучшем случае угоняют в рабство. Города сопротивляются отчаянно, но уже понятно, что к нынешней осени текущая война в Европе закончится. Закончится уничтожением Священной Римской Империи. Империи, всего семь лет назад бывшей самым мощным игроком на европейской арене. А если посчитать всю унию Карла Габсбурга, с королевствами Кастилия и Арагон и прочими его европейскими владениями: Бургундскими Нидерландами, герцогством Люксембург и графствами Артуа и Франш-Конте, то игрок этот был не просто мощным, а выдающимся по своей мощи, однако ему не повезло столкнуться в Панаме с Империей Инков, Империей из Нового Света.