— В иллюзии, что я должна опираться только на себя, а полагаться на других значит стать слабой и неспособной выживать. Я верила, что мне не нужны другие. Если они есть — хорошо, но я не нуждаюсь в них, потому что должна сама себя поддерживать и сама справляться с трудностями. Теперь я вижу: это не так. В чем-то лучше опираться на себя, но так же мне МОЖНО нуждаться в помощи и получать ее. Когда я увидела это, мне стало доступно ценить участие других людей в моей жизни. Сейчас я признаю свою потребность в привязанности*.
Мы гугляли по зимней тропе и слушали, как под ногами скрипит снег, как птицы поют свои зимние песни. Сквозь хвойные ветви деревьев в Лес проникал свет, и мы подставляли ему свои лица и купались в солнечных лучах.
— Я предлагаю, — говорила Диана, — не говорить “погода хорошая” или “погода плохая”. Я думаю, такие суждения сужают нас, мы возражаем жизни. Гораздо лучше говорить: “мне холодно” или “мне хорошо, меня греет солнце”. Мы не можем изменить погоду, но можем изменить свое состояние. Если я знаю, что мне хорошо под солнцем, я остановлюсь и погреюсь под его лучами. Если мне холодно, я могу уйти в дом и сесть у камина или одеться теплее. Но я ничего не могу сделать с погодой, она не хорошая и не плохая. Она такая какая есть*.
— Ты как всегда видишь глубину — отвечала я, рассматривая узор на снежинке.
⠀
Я была счастлива в этом уютном зимнем мире, но все закончилось, когда в дом Дхумавати явился он.
Издалека казалось, он приехал на вороном коне, но в реальности это была его черная мантия, сотканная из тьмы. Конь не был ни черным, ни гнедым — он был мертвым. Кое-где на его костях еще виднелось догнивающее мясо, пустые глазницы светились зеленым светом — таким же, как черепа у частокола Дхумавати.
Сам гость был худощавый, жилистый, сильный. Чуть моложе моего отца, со следами зарождающейся старости на лице. Одет весь в черное, сверху мантия из черного тумана. Увидел меня и остановился. Глаза в глаза.
Он привез Дхумавати свежие черепа и кости, целый мешок. Она велела мне разобрать кости, подать чай и приготовить ужин. Сказала, гость останется у нас на три дня.
Я наливала ему чай, а он неотрывно смотрел на меня так, словно хочет съесть заживо.
Через три дня он ушел, и я пошла вслед за ним.
Шанти скулила, рычала, пыталась оттащить меня за подол платья.
— Тише, Шанти, ну что ты…
Он остановился у ворот и сказал:
— Собака должна остаться здесь. Мы не можем взять ее с собой.
Я посмотрела в морские глаза Шанти и замерла. Шанти заплакала.
— Ну что ты? — спросил он ласково.
— Я не знаю, — пробормотала я, — Не знаю, хочу ли…
— Я знаю, — твердо сказал он, — Конечно, хочешь. Идем.
Он протянул мне руку. Словно во сне, я положила свою руку в его и переступила вслед за ним черту, отделяющую владения Дхумавати от остального Леса.
Вслед за ним я завороженно пошла в гущу темной рощи. Не видела и не слышала, как Дхумавати выдохнула мне вслед столб тумана и сказала коротко:
— Дура.
Шанти осталась выть за частоколом.
Мы углублялись в лес, за нами следовали туман, сумерки, холод и страх.
Наконец, он остановился. Земля перед ним с грохотом раскололась на две части и оттуда повеяло ледяным, сырым воздухом. В расколе я с трудом разглядела широкую, бетонную лестницу, ведущую вниз, под землю. Пахло плесенью.
— Следуй за мной, — он обернулся ко мне, посмотрел в глаза.
Я хотела закричать “Нет”, но обнаружила, что у меня нет рта.
Он развернулся и стал медленно спускаться вниз, за его спиной развивалась черная мантия.
Я покорно шла за ним. Земля с грохотом захлопнулась над моей головой.
*текст полностью или почти полностью позаимствован у Дарьи Хашковской — психолога-консультанта, работающего в экзистенциальном подходе. Вы можете найти ее в запрещенной социальной сети под ником @d_hashkovskaya
Автор сказки — Анастасия Ива
Я все еще раздумываю, стоит ли писать вторую часть.
Помогите мне определиться, напишите свой отклик на почту или в запрещенную социальную сеть:
atestanto@gmail.com
@redactor_ot_bloga