Я тихо прошла сквозь стену и вошла в дом. Брат в своей комнате чертил пентаграмму под свет горящих свечей. Мать тихо плакала, свернувшись в кресле на кухне, а отец умирал. Я подошла к нему и взяла за руку. Кажется, он почувствовал. Он посмотрел на меня так, словно видит. Я поцеловала его в лоб.
— Я очень люблю тебя, папа, — тихо сказала я.
Он умер.
Я вышла в путь на рассвете. Пепельная собака плелась за мной.
— Ты поможешь мне оплакать отца, Шанти?
Шанти была особенной собакой. Все домочадцы, кроме матери, периодически срывали на ней злость и били ее. Даже я порой грубо с ней обращалась, но она все равно нас любила и помогала моей слепой матери найти дорогу. Шанти понимала все, что ей говорят и молча отвечала своими проникновенными, говорящими глазами. Я всегда знала, что она и не собака вовсе, а дух, который почему-то решил нам помогать.
Мы с Шанти доехали на повозке до границы города и вышли куда-то в пустошь. Дальше нас везти отказались. Только за большие деньги, но ведь я была нищая.
Мы шли до самой темноты. Не останавливались на привал, потому что нас гнал страх. Я очень надеялась, что к ночи мы куда-нибудь придем, но мы дошли только до сгоревшего леса. Мертвые, обожженные деревья стояли, словно насмехаясь над людьми. Я выбрала место рядом с обгоревшим деревом — его присутствие меня почему-то успокаивало. Мы с Шанти сели, прижавшись друг к другу. А когда вышла луна, Шанти завыла. Она обещала мне оплакать отца.
Я легла спать и обняла Шанти, чтобы не замерзнуть ночью. Я падала в сон, как вдруг почувствовала, что собака напряглась. Я открыла глаза: Шанти навострила уши и обнажила клыки, вглядываясь в сумрак ночи. Из темноты на нас смотрела дюжина глаз, и они явно были настроены враждебно. Шанти вскочила.
— Бежим, — крикнула я, и мы рванули во мглу, в том направлении, куда вела нас карта.
Звери бесшумно бежали за нами. Я не слышала их, но чувствовала чье-то теплое дыхание на затылке, пока мы не пересекли остатки сгоревшего леса и какую-то невидимую черту.
Я остановилась и обернулась. Из темноты на меня по-прежнему смотрели горящие глаза сгоревших животных. Шанти заплакала. Я тоже.
Мы поклонились мертвым обитателям мертвого леса и мерно пошли дальше. От бессонной ночи мы вошли в состояние транса. Время исчезло: мы шли вечность и должны были идти еще столько же.
Но вечность закончилась, когда мы вышли к обрыву. Солнце вставало прямо перед нами. Я оглянулась: направо и налево простиралась линия резкого обрыва. Перед нами — чернота бездны. Не видно ни камней, ни скал, ни земли внизу. Сплошная тьма. Я достала карту. На этом самом месте моим почерком было написано: "Край земли. Доверься и прыгай в бездну".
Я повторила вслух:
— Доверься и прыгай в бездну. Что думаешь, Шанти?
Шанти только дотронулась до моей руки мокрым носом и повела ушами.
— Да, Шанти, я уверена. Ты со мной?
Я посмотрела в ее глаза цвета моря, повернулась лицом к обрыву и шагнула в бездну. Шанти бесшумным призраком прыгнула следом за мной.
Я очнулась в тумане. Шанти лежала рядом, уткнувшись холодным носом в мое плечо. Когда я открыла глаза, она завиляла хвостом.
Под нами был мох. Я зарылась в него рукой. Пахло хвоей и травами.
— Это же лес, Шанти… — прошептала я и поднялась на ноги.
Сквозь плотный туман было видно только клочок земли вокруг моих ног. Со всех сторон — белое молоко и ничего больше.
Я развернула карту, но дорога заканчивалась на обрыве, с которого мы спрыгнули. Я разревелась. Мы проделали такой путь, и я ожидала, что в конце меня ждет счастье, но вместо этого — только туман, страх и одиночество.
Шанти заурчала на собачьем что-то поддерживающее, потом легонько потянула меня зубами за штанину, и мы пошли дальше, в туман.
Шанти шла впереди и виляла хвостом, а я плелась за ней, глотая слезы. Мы с трудом пробирались сквозь ветви хвойных деревьев. Прошло несколько часов, с каждой минутой становилось темнее, а туман все не рассеивался.
Наконец, мы заметили как сквозь туман, где-то впереди, сияют зеленые огни. Мы подошли ближе и увидели частокол из человеческих костей с насаженными на наконечники черепами. Из глазниц и открытых ртов и шел зеленый, сияющий свет.
Шанти подбежала к калитке, обернулась ко мне и сказала:
— Гав, — что означало: “Мы пришли, заходи внутрь”