— Я попробую, правда..
— Тогда оставайся у меня? Ты будешь моим первым клиентом. И вообще я тебя очень ждала.
Так я осталась жить у странной девушки в шляпе, которая в действительности, была счастлива 70 % времени, хоть и жила совершенно одна в чаще дремучего леса. 30 % времени она плакала от одиночества и невозможности слиться с каждым атомом во вселенной или от того, что ей нужно продолжиться в других людях, но она не знает как.
,— Но что если слиться все-таки возможно? — говорила я, а Шанти поддерживала меня звонким “Гав”.
Я боялась признаться, но на самом деле, я была твердо уверена, что слиться возможно — я знала это с тех самых пор, как переступила черту единственного живого леса и на короткую секунду почувствовала, что Лес и я — одно и то же, в точности одно и то же.
Она плакала у меня на коленях, а я гладила ее по волосам и говорила, как ценно мне то, что она доверяет мне свои слезы. Шанти сидела рядом и плакала в ответ. Я тоже плакала, только молча, внутри себя.
Иногда наша тоска становилась такой невыразимой, что Шанти начинала выть, и тогда сотни волков в лесу откликались на ее голос.
“Как тебе кажется, что такое счастье?” — спрашивала она меня, разливая чай по пиалам, или “Думаешь ли ты, что можно быть счастливым постоянно, все время?” или “Может быть, не нужно бороться с чувством неудовлетворенности. Возможно, оно двигает меня вперед”?
Мы сидели на пледе в ее саду под звездным небом. И я отвечала что-то вроде:
— Счастье — это способность быть в близости. Именно способность. Я допускаю, что человек может осознанно выбрать одиночество и быть счастлив. Но если он становится отшельником, потому что быть близким не может — то это бегство, а не настоящая отрешенность.
— Я думаю счастье, в том чтобы уметь перерабатывать чувства, — говорила она, — . Да, так бывает, что мы теряем что-то ценное и чувствуем утрату. Но если мы можем пережить это и снова радоваться жизни — тогда мы счастливы. Несчастным человек становится, когда застревает в страданиях. Но ведь горечь и утрата — это тоже жизнь, понимаешь?
— А может быть, счастье в том, чтобы осознавать себя живым? Я имею в виду, чудо быть живым. И вот этой радости от осознания жизни достаточно, чтобы быть счастливым.
Иногда наши взгляды не совпадали. Тогда она говорила: “Мы не спорим. Я бываю настойчивой, но у меня вовсе нет задачи тебя переубедить. Нет задачи выбрать какое-то одно мнение. Представь, что каждая наша идея — это книга. Мы можем положить их рядом на стол. И это здорово, что у нас будут такие разные книги, каждая из которых имеет право на жизнь. Просто что-то выбираю я, а что-то выбираешь ты.”
Ее звали Дианой. Позже я узнала, что кроме придуманной работы у нее есть реальная — она была главным астрологом ближайшего города. Чтобы наблюдать за звездами, она ночами залазила с телескопом на высокий дуб, а по утрам составляла прогнозы.
Мне было мирно и радостно жить рядом с ней. Я вдруг оказалась ценной и любимой, и узнала, какой близкой могу быть.
Однажды в нашем тихом, уютном мире появился мужчина. Он пришел к дому по лесной тропе. Высокий, небритый, с черными густыми волосами. В простой, просторной одежде из льна и походным мешком за спиной.
Я увидела его из окна и замерла. Дыхание перехватило: он был точно таким, каким видела его в своих мечтах. Я любовалась им, пока он меня не заметил. Он улыбнулся — открыто, свободно — и помахал мне рукой. Я оторвала себя от окна и пошла к нему, на улицу, словно в трансе. Мне было страшно и стыдно. Лицо бросило в жар, тело дрожало.
Я вышла к нему, смотрела на него, не могла ничего сказать. Он заговорил первым:
— Здравствуйте. Я ищу астролога. У меня важное поручение от градоначальника.
— Сейчас позову.
Я не смогла улыбнуться в ответ. Так же молча развернулась и пошла на задний двор, чтобы позвать Диану.
Мужчина остановился у нас, пока Диана составляла астрологические карты по заданию градоначальника. Вечером мы пили чай в саду. Он не сводил с нее глаз. Она была такая легкая, уязвимая и изящная — какой мне не быть никогда. Я молча наблюдала за тем, как они общаются друг с другом. Потом так же молча встала и пошла в дом. Они не заметили.
Утром я обнаружила их обоих одетыми по-походному. Солнце только встало, а они уже были собраны и счастливы.
— Мы уходим в небольшой поход, — сказала Диана, — хочу показать нашему гостю водопад, вернемся вечером.