А еще в эти глаза могут смотреть все те, кто может давать свою жизнь другим, те, кто любит. По-настоящему любит.
Вот только люди слишком слабы для такой любви. Не могут долго.
Ангел подошел к креслу, и обнял за плечи свою супругу.
-Хотите большего? Но вы тогда будете лишены ваших сил. Станете смертными. Будете жить на этой грязной Земле. Хотите?
Еще один гость. Он тоже пришел как бы из ниоткуда. И на его лице была маска.
-Он прав – вы оба тогда станете людьми. И вам тогда придется жить в мире людей, по правилам и законам людей. Вы оба будете лишены вашей власти. Но вам дана будет возможность выбрать страну, в которую будете жить. Вам даны будут Дары Божьи, по вашему выбору. Но вы оба будете смертными, и вы оба умрете. И после смерти окажитесь там, где заслужили. Скажите – вы этого хотите?
-Мы должны еще подумать.
Гости ушли. Растаяли как дым.
Она прижалась щекой к рукаву его одеяния, тонкими пальцами в перчатках стараясь удержать его руки.
-Постой, почему нельзя сказать «да»?
-Ты слишком слаба.
И он еще плотнее обнял ее за хрупкие плечи.
Она полуобернулась, чтобы посмотреть на него.
-Да, я слаба, но ты ведь силен. Ты же сможешь меня защитить?
Он близко, очень близко. Очень близки его длинные локоны, его бездонно-черные глаза, его бледные, чуть розовеющие губы.
-А кто же сможет защитить нас от себя самих? Мы будем жить в плоти людей, и с самого первого мгновения мы будем умирать. Разве ты не знаешь, что есть еще и третья смерть, смерть разлагающая – она поселится в наших телах, она будет пытаться разъесть наши души…
-Но ведь мы и так – Смерть.
Он чуть отодвинулся от нее. Покачал головой.
-Ты ошибаешься. Она – иное. Она – вся грязь того мира, или же грязь всех миров. Как и нам, ей безразлично, кто перед ней, но ей мало быть частью жизни. Она хочет преобладать. Слепое, бесконтрольное желание обладать всем – вот что она такое. Но ее дыханье убивает. Ты ведь помнишь чуму во время черных веков? Это она. Ты помнишь переполненные госпиталя во время войн? Это она. Это она во всяком нарыве, это она в каждой болезни, это она, понимаешь? Ты дорога мне, и я не хочу отдавать тебя в ее власть, я не хочу, чтобы тебе было больно. Ты – слишком моя, чтобы делить тебя с кем-либо. Ты – чистая, ясная, безумно прекрасная. Как я могу позволить коснуться тебя разложению? Как я могу позволить осквернить тебя ее дыханием?
-Но мне хочется быть с тобой. Ты это понимаешь?
Его длинные пальцы коснулись края вуали. Он легонечко потянул, закрыв нижнюю половину ее лица. И поцеловал ее через эту вуаль.
Мгновенье прошло. Когда же их объятья разошлись, она с печальной улыбкой сказала.
-Ты знаешь…
Но он не дал ей договорить.
-Конечно знаю, но пока иного выбора нет.
И он тоже ушел, растаял как белый дым от погасшей свечи.
А она грусно улыбнулась сама себе.
-Пока нет.
3
-Приветствую Тебя, Бог Всемогущий.
Он коротко кивнул явившемуся на Его зов Ангелу Смерти. Сегодня Он принял Ангела в качестве ипостаси Бога-Сына. Даже ангелы боялись произнести Его Имя. Просто ведь ангелы – это не люди.
Бог серьезно посмотрел на своего посланника.
-Она опять пыталась сделать это.
Опять прикоснулась к себе. Однажды, когда она это сделала впервые, они упустили момент и она стала человеком. Черная смерть преследовала ее, одинокую, потерявшую память. Черная смерть пыталась овладеть ей, она шла по пятам, мимоходом одаривая всех кто был по близости своими гибельными дарами. Разложение, мучение, погибель. А воплотившаяся смерть в ужасе бежала. Она бежала из города в город, из селения в селение. Одна, по размытым дождем дорогам. И моровая язва следовала за ней. Как раз после этого выжившие и дали ей самой имя Черной Смерти.
А ее супруг? Что делал Ангел Смерти?
Он преследовал их. Искал он не долго, но долго, бесконечно долгие годы шел по их следу.
И после он спас свою любовь. В первый и единственный раз он смог поцеловать ее, принеся ей смерть и освобождение. Она снова стала такой, что и прежде. Бог смилостивился над ней, и забрал ее память, но с тех пор стал следить, чтобы больше этого не повторилось.
А еще после этого на земле осталась чума.
-Скажи, Всемогущий, что же нам делать?
-Тоже, что и всем - любите друг друга. Но выбор делать вам двоим. Сам знаешь, как сильно вы оба ограниченны во времени.
-Знаю, Господи, - опустив глаза откликнулся он. Словно из-за плотного тумана полузабытья, прозвучал его голос.
-Скажи, Господи, а разве...
Но он снова остался один - Бог ушел, не стал питать сомнения и чужие иллюзии. Он всегда оставляет людей в таких случаях самим делать свой выбор. Вот и сейчас Он поступил так.
А Ангел Смерти опять очутился в бесплодной пустыне. Пустыня внутри его - пустыня снаружи. И лишь только тонкий и слабый росток надежды. Той самой, что ждала его в хрустальном замке, что стоит в сердце пепельной долины на обратной стороне луны.
А время шло. На земле эпоха сменяла эпоху. Приходили народы и исчезали в водовороте времени. Он знал, что сатана им соврал - они окажутся в там, что будет.
И вот, однажды он все же принял решение. Очередным полусумеречным вечером он прибыл в хрустальный замок. Небо окрасило торжественным алым и багряным. Золотистые и лиловые обрака окружили пламенеющее солнце - еще чуть-чуть и оно скроется за горизонтом. Но время остановилось на этом эфимерном чуть-чуть...
Они были рядом, он и она. Их взглядам даже не надо было искать друг друга - эти двое всегда видели только себя в своих отраженьях зрачков другого. Он протянул ей свои руки и обхватил своими ее тонкие пальцы, плотно затянутыми в перчатки. Чуть наклонился, помедлил словно спрашивая у нее разрешение. А она только улыбнулась ему своими багровыми полными губами. И мир для них двоих остановился...
...И в тот же миг в одной церквушке в глубокой глубинке священник венчал двоих. И это не важно, что за миг до этого их не было. В сейчас они уже существуют, они проявились в этом мире. Как и у каждого из нас, с их появлением в памяти других, совсем посторонних людей появились ИХ отпечатки - память о них. Память проявилась на бумагах, проявилась в виде множества невидимых, но вполне реальных нитей, ниточек, паутинок, канатов, что связывают всех нас в одно неведомое целое, под названием "общество"...
И в то же время, Бог Всемогущий снял с одного очень старого свитка, исписанного как изнутри, так и с наружи, и запечатанного семью печатями, самую первую печать....