Когда она поцеловала его, начав двигать бёдрами, Драко почти перестал думать о чём-либо другом. Ему так этого не хватало. На примитивном физическом уровне, на том уровне, который заставлял его оставлять лёгкие поцелуи где-то возле её шеи, когда всё заканчивалось. Мозг Драко почти отключился, представляя, как он повалит её на парту. Почти. Потому что губы Грейнджер всё ещё были солёными, и она отрывалась на долю секунды, чтобы всхлипнуть из-за последствий недавней истерики.
Малфой внутренне простонал, отодвигая её от себя. Так быть не должно. Салазар, заавадьте его на месте, но одного секса, которого он практически не помнил из-за ярости, было достаточно. Не должно быть так. Хотя бы это он мог ей дать — не трахнуть её в состоянии истерики. Браво, Малфой, и где там отец, говоривший, что ты так и не стал джентльменом?
Глаза Грейнджер закрылись, легко пощекотав ресницами его щёку, и он почувствовал, как она сжала его руку между своих пальцев. В эту секунду было легко представить, что у них есть на это право, поэтому… Драко просто откинул голову, прижав девушку к своей груди, и дал себе маленькую возможность отдаться иллюзии, пусть даже всего на секунду.
— Мистер Малфой, я вижу, вы не очень увлечены конспектом, — заметила профессор, сохраняя на лице полуулыбку. — Вам ещё предстоит перечитывать информацию по этому конспекту, готовясь к экзамену.
— Я запомню, — ответил Драко, поднимая глаза.
Маггловедение, слава Салазару, не выносилось на общие экзамены в конце года, но Бербидж всё равно решила устроить им устный опрос, который должен был повлиять на итоговую оценку.
— У вас по-прежнему не появилась тяга к изучению, я полагаю? — она сложила руки, немного сместив на запястьях несколько браслетов из натурального камня, которые, по мнению Драко, совершенно не сочетались между собой. — Или, возможно, дело в теме? Вам это не интересно?
— Я считаю её бессмысленной, — пожал плечом он, откидываясь на спинку стула. Бербидж приветствовала выражение мнения на своём уроке, хоть Драко и был уверен, что на парах со слизеринцами она уже двести раз пожалела об этом установленном правиле. — Какой смысл в изучении успехов в волшебстве конкретно магглорождённых волшебников? — риторически спросил Драко, взглянув на доску с темой сегодняшнего урока. — Если мы утверждаем, что они ничем не отличаются от нас, а то и лучше, как вы говорите, потому что у них была возможность почерпнуть хорошее из двух миров, — закатил глаза Драко, — то к чему это разделение? Разве это не подчёркивает неравенство ещё больше, когда в графе «открытия» маглорождённым магам уделяется особое внимание? Как будто недоразвитый ребёнок наконец смог что-то наравне с другими.
Несколько человек удовлетворённо хохотнули, ожидая реакции учителя. Драко не так часто вёл дискуссии с Бербидж. Она была ему неинтересна, как и сам предмет. Профессор деликатно-спокойно реагировала на любые выпады. Драко словно видел, как методичка скачет внутри её пуффендуйской головы. Но он никогда не скрывал своего мнения, если его спрашивали напрямую.
— Мне кажется, что вы всё ещё несколько предвзято относитесь к магглорождённым волшебникам, хотя, смею предположить…
— О, профессор, я бы поспорил, — она повернулась в сторону Забини, приподняв брови. — Должен сказать, что Малфой очень глубоко исследовал некоторые моменты, касаемо магглорождённых в последнее время.
— Правда? — уголки губ женщины поднялись вверх.
Драко покачал головой. Слизеринец поклялся себе расчленить ебаного Блейза и отдать его хладный труп соплохвостам.
— Да, он буквально вдоль и поперёк изучил эту тему, — серьёзно кивнул мулат и сжал губы в попытке скрыть смех, когда Малфой, прищурившись, поймал его взгляд.
— Что ж, тогда, возможно, вы будете не против приготовить доклад об их быте на следующий факультатив? — просияла Бербидж, поворачиваясь к Драко. — И таким образом подадите пример очень многим. Сейчас-сейчас, я только найду основные тезисы… — окрылённая женщина, думая, что ей удалось добиться каких-то сдвигов на курсе Слизерина, побежала к учительскому столу и начала шуршать пергаментами.
Драко посмотрел на Забини. Они с Тео приглушённо хохотали, пока остальные явно приняли шутку Блейза, как попытку подставить Малфоя с дополнительным заданием, которая ему удалась.
— Тебе пиздец, — проговорил он губами.
Блейз сделал вид, что его внезапно начала душить собственная рука, и в притворном ужасе упал на парту лбом, имитируя смерть. Нет, ну что за кусок полудурка?
***
Гермиона выдохнула, раздражённо сжав губы. Интересно, существует ли заклинание, которое делает человека совсем немного, буквально чуточку глухим? Ей хотелось спокойно почитать и перестать улавливать хихиканье и неустанное обсуждение гриффиндорок, которые, судя по всему, составляли свой рейтинг парней.
Солнце светило в правую часть лица, и Гермиона прищурилась, чувствуя объятия тёплого ветра. Май сразу начался с летней погоды, поэтому в один из последних свободных пятничных вечеров, который не был посвящён очередному экзамену или третьему туру, студенты выбрались на свободную часть квиддичного поля, неогороженную для подготовки Турнира.
Парни летали на мётлах, скинув верх одежды. Таким образом они давали девушкам на трибунах больше поводов докинуть им баллы в безумные рейтинги. Гермиона закатила глаза, слыша реплику Падмы о том, что «бицепс Миклауса полностью компенсирует недостаток его чувства юмора». В любой другой день мадам Трюк вряд ли разрешила бы летать без спортивной формы, но все решили, что нормальная игра с такой загруженностью всё равно была бы невозможна, поэтому просто разделились на группы по факультетам и играли в странное подобие квиддича. Судя по смеху и общему приподнятому настроению, студенты делали это просто ради забавы.
Гермиона была так рада солнечной погоде, что пошла вместе с гриффиндорками на трибуны в надежде почитать на свежем воздухе. Иногда она смотрела вверх и наблюдала за Гарри и Роном. Через три дня у неё экзамен по Нумерологии, а из-за подготовки друга к третьему туру Гермиона совсем забросила свой график. Теперь ей нужно было повторить четыре главы, так что она не могла просто сидеть и терять время на обсуждение того, кому причитаются баллы за «удивительно голубые глаза», а кому стоит снизить отметку за «излишнюю волосатость на теле».
— …перестань, он обидится! — засмеялась Лаванда, потягивая из стаканчика лимонад. — Он должен быть как минимум пятым!
— Думаю, что Маклаггену абсолютно всё равно на этот список, Падма, так что не ограничивай себя, — заметила Грейнджер, качая головой и понимая, что если она продолжит готовиться к Нумерологии в такой обстановке, то точно завалит.
— Перестань, Гермиона, нельзя всегда учиться. Это вредно для женского здоровья, — сказала Лаванда, переводя взгляд на поле. — Что по поводу Блейза?
— Он зайка! — тут же пропищала её подруга на невероятно высоких частотах. — Но влюблён, так что…
— Откуда вы знаете? — нахмурилась Гермиона, оборачиваясь через плечо и смотря на однокурсниц.
— Все знают, — пожала плечами Падма, будто говорила очевидное. — Он так бесится, когда Дафна с кем-то просто говорит слишком долго, хотя они не вместе. Сумасшедшая парочка.
Гермиона отвернулась, думая о том, что, видимо, маниакальная потребность чем-то обладать, не принадлежа взамен, — это общая черта всех змеёнышей.