— Это… — произнёс Гарри странным голосом, будучи словно в трансе. Он ткнул пальцем в мужчину, словно кто-то ещё мог вызвать такую немую тишину в Большом зале в начале года, но Гермиона вовремя ударила его по руке, заставляя перестать указывать на незнакомца.
Мальчики часто так делали, на автомате ища у неё ответы на все вопросы, ожидая, что наверняка она что-то об этом слышала или читала в одном из многочисленных фолиантов, однако не в этот раз. Гермиона понятия не имела, кто это такой.
— О, да! — оживился директор после того, как человек подошёл к нему и пожал руку. — Позвольте представить вам нового преподавателя по Защите от тёмных искусств! Профессор Грюм!
В зале раздались жидкие аплодисменты, так как большинство всё ещё пыталось понять, нормально ли то, что один глаз нового учителя смотрел в тарелку, следя за накалываемой на вилку сосиской, а второй тщательно сканировал столы со студентами.
Дамблдор прокашлялся, деликатно возвращая к себе внимание аудитории.
— Как я собирался сказать, в этом году в программу будут внесены некоторые изменения, и одним из них является отмена матчей по квиддичу.
— Что?! — Фред и Джордж так громко возмутились, что сомневаться не приходилось: ликвидация игры была в их списке ценностей гораздо большей трагедией, чем учитель ЗОТИ, лицо которого походило на пережёванный стейк.
— Да-да, господа, — улыбнулся Дамблдор, потешаясь лёгким шумом непонимания, пронёсшимся по столам всех факультетов. — В ближайшие месяцы мы будем иметь честь проводить у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, которого ещё не было в нынешнем веке. С громадным удовольствием сообщаю, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников!
Шум в зале, который до этого момента оставался вежливым и фоновым, перерос в какофонию звуков, среди которых чётко читался шок, неверие и восторг.
— Что? — Рон нахмурился, поворачиваясь к Гермионе, которая сидела с приоткрытым ртом, всё ещё сжимая кубок с соком, словно боясь, что он выпрыгнет из её руки, норовя вновь запачкать одежду.
— Быть того не может, — покачала головой она, раскапывая в недрах своей памяти то, что девушка слышала об этом мероприятии. И ни один факт её не радовал.
— Итак, Турнир Трёх Волшебников был основан примерно семьсот лет назад, как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую представлял выбранный чемпион, и они состязались в магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей. Так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить, — вещал Дамблдор, объясняя происходящее зевакам вроде Рона, которые не понимали возбуждения остальных.
— Жертв? — скривился он, вытирая руки салфеткой, и только сейчас Грейнджер заметила, что всё это время он ещё что-то жевал.
— Жертв, Рональд, — она бросила на него строгий взгляд. — Магическое сообщество несколько раз порывалось восстановить этот Турнир, но ни один не увенчался успехом. Верю, не просто так.
— Но! Я знаю, что каждый сидящий здесь был бы горд завоевать для Хогвартса кубок, однако учитывая повышенную рискованность состязаний, было принято решение о введении возрастного ценза на участие, — директор поднял в воздух палец. — Лишь волшебники, достигшие семнадцати лет, подчеркиваю — семнадцати лет и старше — будут иметь возможность принять участие в Турнире.
Гермиона слышала разочарованные вздохи отовсюду, но все они заглушались восторженными криками близнецов Уизли, которые уже чертили план победы на салфетке. Мерлин.
Директор ещё сказал несколько слов о денежном призе, ожидающем победителя, отметил в календаре дату, когда ученики Шармбатона и Дурмстранга должны прибыть в Хогвартс, и предупредил умников, которые захотят пересечь возрастную линию при помощи каких-то хитро мудрых способов. Однако дальнейшие речи Дамблдора были бесполезными, так как степень волнения всех факультетов была такая, что уровень гула не упал ни на одно деление.
За их столом люди вовсю обсуждали возможные задания, когда Гермиона скользнула глазами по ученикам в изумрудной форме. Пэнси что-то увлечённо щебетала, наматывая на палец тёмную ровную прядь, которая то и дело выскальзывала из пальцев. В её внешнем виде было что-то необычное. Не то чтобы Гермиона следила, но они уже который год учились на одном курсе. Она подстриглась?
Забини что-то поддакивал ей, но Малфой откинулся на стуле, вертя в руках чайную ложку от нечего делать, и на его лице не было ни капли волнения или удивления. Он знал. Ну, конечно. Изначально Гермиона подумала о том, что это нечестно, но потом фыркнула под нос, вспоминая, что честность и Малфой — это оксюморон.
— Пойдёмте, а то сейчас мы здесь останемся совсем одни, — она потянула Гарри за руку, когда Дамблдор отпустил всех переваривать новости в теплых кроватях.
Люди столпились на выходе из Большого зала, и Гермиона почувствовала лёгкий приступ паники. Суматоха была похожа на ту толкотню, что происходила в ту ночь, когда мистер Уизли поднял их с Джинни слишком рано. Девушка быстро взяла себя в руки, отбрасывая это наваждение.
— Я представляю, на всех плакатах: Фред и Джордж Уизли — абсолютные чемпионы! — хохотали близнецы.
— Чемпион будет только один, — закатила глаза Грейнджер, — и даже если вы хотите поучаствовать, то…
— Вот я точно не участвую, — подал голос Невилл, говоря откуда-то сзади. — Мы подходим по возрасту, наверное, узнав обо всем, бабушка захочет, чтоб я попробовал, но тогда мне придётся… ай!..
Ребята вовремя его подхватили, когда нога Невилла провалилась сквозь пропадающую ступеньку. У Долгопупса была просто невероятная супер-способность неуклюжести, потому что Гермиона никогда не видела, чтобы хоть один гриффиндорец за всё время не научился перепрыгивать эту злосчастную ступеньку на автомате.
***
— Давайте по спальням и чтобы оттуда ни звука, — Джемма Фарли забросила ногу на ногу, садясь на кресло возле тлеющего огня в слизеринской гостиной, который согревал холодные стены.
— Разве мы не можем побыть в гостиной? — возмутился какой-то мальчик, держа в руках только полученную мантию со змеиным гербом.
Девушка прищурила глаза, осматривая мальчишку.
— Тебе можно делать то, что сказала староста. Так что вали в спальню и надейся, что никто не засунет утром блевательный батончик тебе в сосиску, — произнес Драко, поворачивая голову.
Ребёнок округлил глаза, чем-то напомнив ему полоумную реакцию Грейнджер на петтинг, и, замолчав, побежал по ступенькам вверх, растеряв всю спесь.
— Спасибо, Драко, — улыбнулась Джемма, скидывая с плеч мантию со значком старосты.
Он не ответил. Малфой сделал это не по доброте душевной, а потому что всем хотелось расслабиться без малолеток вокруг.
Банка холодного сливочного пива оказалась в его ладони, роняя капли воды на манжеты рубашки.
— Как тебе новости? — спросил Забини, присаживаясь рядом и открывая свой напиток.
— Как очередная стадия старческого маразма у Дамблдора, — фыркнул Драко, складывая ноги на столик перед собой и ослабляя рукой галстук. — Хогвартсу никогда не сделать Дурмстранг с его направленностью на тёмные искусства. Все знают, что такая магия гораздо сильнее.
— Не думаю, что ученикам будет разрешено использовать такие знания в этом Турнире… — неуверенно протянула Дафна Гринграсс, бросая взгляды на Забини и изо всех сил пытаясь втянуться в беседу, в которой принимал участие мулат.
— А любые состязания — это ведь мекка справедливости, ага, — кивнул Малфой, делая глоток.
Паркинсон скользнула между ним и подлокотником, сложив ноги так, чтобы быть максимально близко к его коленям, не касаясь. Малфой повернул к ней голову и увидел, как она светилась, смотря на него. Я так рада, что мы рядом. Пэнси повторила эту фразу дважды за время, пока они ужинали в Большом зале. Он усмехнулся, предлагая ей пиво. Её поведение выглядело так, что она могла чувствовать его в паре сантиметров от себя и уже быть сытой только от этого.