- Может, хрусталь, а может, и алмаз гигантский.
- Да не, такого размера не бывает.
- А мы поглядим. Давай-ко лезь, а я верёвку подержу.
- С ума сошёл. Я подержу, ты-то точно не удержишь.
- Ишь, хитер. Меня, значить, сбросить хочешь, а сам всю добычу себе...
Я остолбенел. Наш проводник решил стать Рокфеллером и пригробить нас всех в этом урочище. Во, дед даёт!
Но тут появились ребята, и мы, привязав к шестам верёвку, и, заложив их за камни, решили начать спуск. Василь Макарыч, не моргнув глазом и не проронив лишних слов, как ни в чём не бывало, полез первым.
Перед нами предстала природная камера около десяти метров в диаметре. Посередине, в пустоте окружающего пространства стоял покрытый многовековой пылью хрустальный гроб...
- На цепях между столбов.
Не видать ничьих следов
Вкруг того пустого места;
В том гробу твоя невеста, - заунывно процитировал Саня.
- Угу, - согласился я.
Тут залётный камушек, попавший мне под кроссовок, неудобно повернулся, и я полетел на это безобразие!
Восемьдесят килограммов моей живой плоти, на миг, разлеглись на стекле. В следующий момент, я ткнулся лбом о неровную шишечку, у самого основания домовины. Раздался треск ломаемого стекла, и Витька, схватив меня за шиворот, с трудом оттащил от могилы.
- Маза... твою ж, ты, в коромысло... фака, - только и смог сказать я.
***
- Мазат воюж тыкор мыслофак, - кодовое слово было произнесено! Хозяин восстал из мёртвых и пришёл за моим никчёмным телом. Меня разбудили!
Сказка о том, как Иван женился. Глава 3
Мы планировали эту поездку полтора года. Мечтали. Считали - сколько надо с собой взять, как лучше лететь, какие стыковки. Откладывали, урезая себя в каких-то не совсем необходимых, но, всегда приятных покупках, и походах в ресторан. Все ради мечты.
И, наконец, где-то рядом замаячил отъезд.
И вот, мы в бизнес-классе «Люфтганзы». Рейс Франкфурт - Рио-де-Жанейро.
Хенрик, с утра методически употребляющий пиво, глупо улыбается мне и, икая, вздыхает:
- Наконец-то! А я, дорогая, в отпуске...
Дорогая, в моем лице, вежливо кивает, про себя хихикая, и изрекает:
- Я тоже. Но не включённого в смету пива не пью. Сейчас нам бесплатно нальют.
Отдавая должное нашей Евросоюзной толерантности, без тени улыбки рассматриваю вежливо приблизившееся к нам «оно», которое, мило встряхнув розовой челочкой, предлагает меню.
Выбираю фаршированных кальмаров и салат с утиной грудкой на закуску. Взлетаем.
Какое счастье...
Одиннадцать часов, после вина белого, вина «порто» и коньяка с чаем - лёжа под мягким синим пледом в выданной пижаме от Ван Лак, пролетают незаметно.
Утром мы покорно стоим у заветной черты, рассекающей серую офисную действительность напополам - сияющим, словно бриллиант, кусочком яркого отпускного периода.
- Уотс зэ перпэз ов йо визит? - вопрошает нас чёрный кучерявый мачо, явно только прикидывающийся таможенником.
- Карнавал! - жизнерадостно провозглашаю я.
- Туризм, три дня, транзит, - бурчит мой благоверный.
У Хенрика дикая головная боль, и он не настроен на шутки. Аспирин помогает слабо, а я, не без ехидства, рекомендую верный способ лечения - новую жестяную баночку.
Нас встречает заказанный трансфер до отеля. Пока едем, спрашиваю про фазеллы, Сахарную голову - гору и статую Христа. Разговорчивый водитель, живо сообразив, сколько он сможет на нас заработать, вываливает на колени кучу фотографий, прайсов и прочей бумажной ерунды.
Супруг кивает, и мы, подъехав, наконец, к отелю, стоящему на первой линии у самого пляжа, клятвенно заверяем бразильца, что только с ним и везде. Дай умыться, и сразу с тобой по маршруту!
Побросав вещи, наскоро приняв душ, едем на такси, (почему-то в синагогу). Там стоим в очереди минут сорок, среди таких же, как мы, прилетевших из разных стран туристов, чтобы получить ранее купленные билеты на карнавал.
Он является визитной карточкой Рио, и мы, планируя свой тур, включили его в смету.
Не жарко. Решаем пройтись. Башня «Хилтона», несмотря на густую застройку, видна. Если потеряемся, то просто выйдем к морю и пойдём вдоль Копакабаны.
Мы находимся в туристическом секторе двенадцатимиллионного мегаполиса. Он напоминает азиатские курортные городки, с их многоголосием, маленькими магазинчиками, наполненными ширпотребом, снующими босыми мальчишками и вороватыми глазастыми личностями. Последние смотрят и оценивают каждого проходящего мимо, и наши руки невольно стискивают сумки сильнее, а ноги ускоряются.
Люди сразу начинают мешать, толкаться, и тело, протискиваясь между снующими, похоже, рискует все-таки лишиться той, необходимой части организма, которой является кошелёк.