Как растят фини-фундуки?
Что плетут про Колизей,
Правда ль – Рим сплошной музей?
Что за ложе там Прокруста,
Есть ли в закромах капуста?
Как купаются там в термах
И какая сила в спермах?
Больше меня мучит страсть,
Как там делается власть?
Что за сдержки и балансы,
Политесов их нюансы?
Партии, посты, движенья,
Пап римлянских выраженья?
Всяких разных дел лоббисты,
Скептики и оптимисты,
Циники и стоицисты,
Государственники исты,
Проходимцы и мздоимцы
И налогов недоимцы, —
Что же это всё за люди,
Разложил бы кто на блюде.
Мореходство, коневодство,
С нашей жизней есть ли сходство?
Мне нужны таки примеры,
Чтоб принять надёжны меры,
Чтобы царство процветало
И чтоб быдло не роптало!
Чтоб все творчески росли
И деньгу в казну несли!
В кажду глиняну башку
Посадить бы по божку,
Прочищались чтоб мозги,
Чтобы виделись все зги…
Чтобы детки все учились,
Где попало б не мочились,
Чтоб меня бы все любили,
А врагов нещадно били!
Чтоб в итоге каждый год
Был бы в людях лишь приплод!
Чтобы в дело вложен рубыль
Дал бы прибыль, а не убыль.
Моё царство небольшо
Чтоб в империю пошло,
Чтоб в её вошли и царства
И хороши государства.
Чтоб я звался «ИМПЕРАТОР»
И чтоб был во всём новатор,
Чтобы слава разлилася
По всем жизни ипостасям,
Чтобы всяко грязно рыло
Под меня подкоп не рыло!
По утрам чтоб гимн мне пели,
В мою сторону глядели.
Превзойти б всю римску знать
И проблем больших не знать!
Так наладить все дела,
Чтобы оторопь взяла
Каждого в честном народе,
Чтоб в натуре, а не вроде,
Не стояли б все на месте,
А вперёд рванули б вместе!
Надо мне в запале этом
Быть описану поэтом
И философом, и в песне,
Чтоб была иных чудесней,
Чтоб меня в литературе
И в любой другой культуре
Регулярно прославляли,
Миру мой портрет являли.
Чтобы скульпторы лепили,
Изваянья в формы лили,
Чтоб на главных перекрёстках
Меня видели в трёх ростах,
А внутри домов при этом
Были красочны портреты.
В троне я на них сижу,
Мудро на народ гляжу
И поддержку нахожу,
И всем голову кружу
От обилия величья
И примерного приличья.
Юрон пишет пусть картины,
Чтоб заморские кретины
Все завидывали б нам
И по разным по волнам
Слух об мне везде пронёсся,
До гиперболы вознёсся!
Чтоб я в статуях стоял,
И величье всем являл!
Чтоб моё, того, величье
Общее блюло приличье!
Чтоб художники портреты,
Златомастера – кареты
Для меня изготовляли
И в подарок отправляли
Лучшим всем моим друзьям
И вельможам и князьям!
Чтоб харизма излучалась
И риторика вещалась,
Чтоб мой славный, ладный лик
В душу каждую проник.
Чтобы я вошел в итог:
«После Бога – первый бог»!
Честно говорю, любя,
Вся надежда на тебя!»
Чудон: «Ничего не знал, не верил,
Мне ж такое Ты доверил!
И готов я ко всему,
Чтоб всё сделать по уму!
Не нужны учебы курсы,
Но нужны на всё ресурсы
И помощники нужны,
Стимулы на всё важны».
Царь: «Мы со стимула начнём,
Дела маятник качнём.
Вот тебе мой главный стимул,
Взял тебе его и вынул!
Стража! В модненькой сорочке
Приведите мою дочку!
Стимул вот тебе таков:
Обнуляю женихов!
Если сделаешь ты дело, —
В жены дочь берёшь ты смело!»
Дочь: «Не заставила я ждать,
Надо ж, пап, предупреждать!
Я умылась до бела
И прибралась, и ждала
Твоего, пап, разговора,
Потому явилась скоро.
Чую, новый разговор
Принесёт нам новый спор».
Царь: «Нет, не будет разговору,
Значит, и не будет спору.
Вот красавец – твой жених,
Я же, доченька, не псих…
Предыдущи женихи
Утомительно плохи!
Гнать к чертям всех женихов,
Из купцов и из верхов,
Европейцев, азиятов,
Из степей, из эмиратов…
Вот – единственный жених!»
Утомился царь и стих…
В трон он грузно опустился,
Квасу хладного напился.
Колик ощутил в глазу,
В кружку уронил слезу.
Дочь: «Папа, трудно говорить,
Слепну, невозможно зрить.
Только о таком мечтала,
Ждать его совсем устала.
Пот вот выступил на лбу.
Буду ждать свою судьбу…»
Царь: «Ну, вот так давно бы, дочка!