Но Матя плакала так сильно, что даже в её деревянных башмаках хлюпали слёзы.
Тётушка Пивная Кружка посмотрела на неё с досадой и огорчением.
— Оставайся у меня, — сказала она.—Днём ты будешь помогать мне жарить сосиски, а ночью будешь спать вместе со мной. Я дам тебе шесть мягких подушек, а по утрам разрешу тебе подольше поваляться в постели.
Но Матя покачала головой.
— Спасибо, тётушка Пивная Кружка, — сказала она.— Я уйду обратно в деревню. У меня лопнет сердце, если я каждый день буду ходить мимо дома моих Братьев. Даже если я буду закрывать глаза. Нет, не могу! Не могу, и всё!
Она встала и поцеловала тётушку Пивную Кружку. А тётушка Пивная Кружка тут тоже не выдержала и заплакала, и нос у неё тоже стал в два раза больше.
Матя вышла из трактира «Очень вкусная сосиска».
Она посмотрела на дом своих Братьев, и сердце у неё действительно чуть не лопнуло.
На площади было пусто.
Покупатели разбежались, а продавцы разошлись.
Мимо Мати пробежала высокая женщина с жёлтыми ушами.
— Мерзавка! кричала она своей худенькой служанке, которая еле поспевала за ней.— Вот! В городе не осталось ни одного куска стирального мыла. Все хозяйственные лавки закрылись. Что же я буду делать? Все побежали наниматься в королевские прачки! Посмотри на эту деревенскую девчонку! Она тоже идёт туда. Конечно, конечно! Она тоже хочет их стирать! А я умру, умру, если не буду прачкой колпаков-невидимок!
Слёзы обиды и горя брызнули у Мати из глаз. Они брызнули с такой силой, что даже не намочили ей щёки. Матя сжала кулаки.
— Да я…—закричала она.— Да я скорее умру, чем буду стирать ваши мерзкие, грязные колпаки!..
И тут Матя почувствовала, что ноги её оторвались от земли и её сжимают какие-то грубые невидимые руки.
— Вот тебя-то нам и надо! — услыхала Матя грубый голос.— Эй, сюда! Нашли!
— Немного мала да и худа! Уж очень неказиста!.. — проговорил другой голос.
— Ничего, сойдёт и такая! — рявкнул третий.
— Ай! — закричала Матя и попробовала вырваться. Но грубые руки потащили её в переулок.
— Ой! — закричала Матя.
Ноги её болтались в воздухе. Деревянные башмаки соскочили и остались на площади. Издали они были похожи на двух грустных утят.
— Мои башмаки! — закричала Матя. — Что вы делаете? Мои башмаки!
Злые руки сунули её в открытые дверцы кареты. Вслед за ней в карету прямо по воздуху сами собой влетели башмаки. Как будто утята вдруг научились летать.
Кто-то тяжело плюхнулся рядом с Матей на сиденье.
— Поехали! — закричал грубый голос.
Дверцы захлопнулись, и карета тронулась.
Глава 3. ЧЁРНЫЙ ШКАФ
Было раннее утро.
Вставало солнце, и дома в городе с одного бока стали тёплыми. Это был именно тот час, когда ты бежишь в школу. Вот ты бежишь по улице. Солнце пригревает тебе спину, а животу холодно. Ты грызёшь яблоко и повторяешь таблицу умножения.
И вместе с тобой по обеим сторонам улицы бегут ещё девчонки и мальчишки с портфелями в руках. Они смеются и перекрикиваются через улицу. А те, кто не выучил уроков, думают, как бы успеть на перемене у кого-нибудь списать задачку.
В одной из комнат дворца в этот час тоже начался урок.
Но на этом уроке присутствовал только один-единственный ученик.
И он учился совсем не тому, чему ты учишься в школе. Ни арифметике, ни письму, ни чтению, ни… Нет, ты ни за что не отгадаешь, чему он учился!