Прижимая к себе Эктора, который обнимал плюшевого бельчонка, Наташа ждала, когда Аедх распустит узел повода, а один из его волков уберёт путы с ног лошади… Склонилась вперёд заглянуть в лицо мальчика.
Глядя на его полуприкрытые глаза, вполголоса спросила, не надеясь на ответ:
- Эктор, как долго нам ещё до нужного места?
И поразилась, когда, не глядя на неё, мальчик отозвался шёпотом:
- Этот день. И ещё два.
- Мы придём туда к вечеру?
- Не знаю.
- Но ведь ты сказал…
- Я знаю, сколько времени добираться до места, начиная с этой нашей стоянки. Но не могу ручаться за это время, если нас что-то задержит в пути.
Наташа снова выпрямилась в седле. Хм. Могла бы и сама догадаться.
Между тем лошадь освободили, и Аедх, коротко посмотрев на единственных всадников в походе, повёл её.
Они поднимались лесом к горам, которые теперь виднелись так, словно до них – несколько часов пути. Впрочем, Наташа уже знала: это расстояние – обманка.
Удобно устроившись в седле, девушка смотрела вперёд, размышляя. Выпрямив спину, она нечаянно заглянула за оттопыренный ворот рубахи Эктора. Порезы на его лопатках, которые её ужаснули в первый день их встречи, побелели и почти разгладились. И, кажется, уже не мешали мальчику нормально двигать руками. Во всяком случае, руки он уже поднимал более свободно и живо, хотя порой ему и приходилось делать странные движения плечами.
«Кенгурёнок мой…» - ласково подумала Наташа и услышала долгий вздох Эктора, после чего он расслабленно прильнул к ней спиной. «Это что? Он на моё ласковое отношение к нему так?» – удивилась она: всё ещё никак не могла поверить, что её настроение влияет на исцеление мальчика.
На первом же привале ошалевшая от безделья, недостатка информации (привыкла к компьютеру-то!) и от личных дум Наташа оторвалась на всю катушку.
Пока мужчины организовывали обед, пока дамы бегали в кустики, Элфрид обихаживал Эктора, который снова ходил сам, пусть всё-таки и цепляясь за своего учителя. Ближе к горам шагать мальчику стало легче ещё и потому, что земля стала ровнее и скуднее на растительность из-за каменистой почвы.
Дневной лагерь разбивали вынужденно. Несмотря на личный, самый удобный способ передвижения, Эктор изнывал от одной и той же позы на лошади. Да и пешие воины уставали от долгой дороги, хоть по ним и не видно было.
Когда все снова собрались маленькими компаниями в ожидании перекуса, Наташа вынула из своей сумки белый пластиковый пакет. На одной стороне пакета отпечатан логотип известного магазина, зато вторая пустовала и представляла собой чистое, лишь слегка помятое полотно: девушка аккуратно относилась ко всему, что лежит в её сумке. Прихваченным с ночного привала углем она осторожно, стараясь не поцарапать, расчертила сумку на квадраты, а затем ещё парой-тройкой росчерков заштриховала некоторые из них… Подошедший Дима с любопытством спросил:
- Это что? Шахматная доска?
- Шахматно-шашечная, - сердито отозвалась Наташа, укладывая «доску» на солидный квадрат толстой коры. Последнюю девушка нашла, пока бродила по месту сегодняшней обеденной стоянки.
Затем она высыпала на «доску» ягоды когри и быстро отделила от кучи двенадцать светлых и двенадцать тёмных ягод.
Всё. Шашки есть.
Скоро Наташа и Дима азартно резались в шашки, предостерегающе напоминая не царапать и не вазюкать «доску» угольными пятнами и хохоча друг над другом. Сначала примчался Симас и сменил Наташу. На его громовые вопли и раскатистый хохот подтянулись остальные… Оказалось, в этом мире знают шахматы и игру, как Наташа поняла, похожую на нарды. Но игра в шашки, лёгкая, быстро усваиваемая и азартная, для всех была внове.
Ещё через минуты волки нашли несколько высушенных от старости пластов древесной коры, холодным оружием выровняли их поверхности. Затем выпросили у Наташи уголь и расчертили собственные доски. Поначалу волки с надеждой разбежались по лесу искать нужные кустарники, но вернулись быстро и разочарованными. Пожалев их, Наташа снова вывалила ягоды когри и быстро разобрала их по светлым и тёмным кучкам.
Когда вернулись Элфрид и Эктор, выбранная для отдыха поляна деловито и азартно гудела, изредка взрываясь хохотом, когда «шашки» улетали с доски в траву и проигравший искал их.
Диму за доской давно сменил Уэйтн, неожиданно проявив тот же азарт, что и его рыжий друг. И только Аедх с улыбкой оглядывал всех, а заодно и границы поляны.
Пока удивлённые старик с мальчиком и болевшими за всех подряд девочками приглядывались к игре, к Наташе подошёл Дима. Что его оттеснили от шашек, он не обиделся: больно уж смешно выглядели игроки, получившие игрушку.
- Здорово придумала, Наташа!
- Ну, это мы только начали, - задумчиво откликнулась она. – Дим, будь добр, подойди-ка к Элфриду, спроси у него, можно ли эту ягоду очистить до косточки.
- А давай я почищу? – предложил мальчишка.
- Не-ет… - даже покачала Наташа головой. – Я однажды чистила не совсем спелые грецкие орехи. Они были в такой... зеленоватой оболочке. Подружка привезла из Анапы. Так потом руки стали коричневыми – и я долго не могла отмыть их. Мало того. Кожа на них ссохлась так, что потрескалась. Здесь у меня крема нет. Поэтому – на вот тебе ягоду и беги к Элфриду узнавать про неё.
Пока Дима бегал, она подсчитала, сколько всего у неё осталось когри, и на всякий случай отложила несколько штук наиболее тёмных и светлых. А вдруг шашисты потеряют свои? А здесь запас для них будет… И задумчиво пригляделась к тем когри, что остались. Это же ягоды. Хорошо бы, если бы у них были подходящие косточки – не слишком жёсткие и не слишком развалюхи.
Дима вернулся быстро. Подсел к Наташе на плащ и, показывая две ягоды, которые она дала ему с собой, усмехнулся:
- Кажется, я разозлил Элфрида. Он на меня – так: «Я же сказал – она бесполезная!» Ну, типа, краски в ней нет. Но показал, как её надо резать, чтобы достать косточку.
- Интересно, откуда он знает, как её резать, если она бесполезная, - проворчала Наташа.
Мальчишка хмыкнул и протянул ладонь. Две ягоды. Одна уже порезанная так, что из двух слоёв мякоти высовывается ребро явно плоской косточки. На второй когри сделан едва заметный порез – рядом с линией самой ягоды.
- Поняла, - пробормотала Наташа, отгибая тугие края разрезанной ягоды и вынимая косточку. Та походила на тыквенное семечко, но отличалась прозрачностью и желтовато-оранжевым цветом.
«Тыквенное! – довольно хмыкнула девушка. – Как капелька янтаря. Если верхнюю часть продырявить – чем не серёжка? Но… стоит ли делать такое? Миранда и остальные цену золоту знают. Обсмеют, когда увидят самоделку на Свете…» Додумавшись до этой мысли, она растерялась. И хотелось попробовать сотворить бижутерию, и как-то неловко стало вдруг, когда представила себе картинку…
Кто-то потрогал её за плечо. Дима. Серьёзный.
- Если ты хочешь для Светы что-то сделать, потому что у Миранды есть, лучше не надо, Наташа.
- Почему? – грустно спросила она.
- Светка пока не понимает, а потому не завидует. Наташ, ты из-за неё не расстраивайся, ладно? Света-то уже поняла, что в её сумочке тоже чуть ли не сокровища лежат для здешних. Ну, в глазах Миранды и Эктора. Ты-то сама делай, что хочешь, но… Я не знаю, как это сказать. Просто… как игрушки! – нашёлся мальчишка и тревожно заглянул в глаза Наташи: не обиделась ли?
Девушка кивнула ему:
- Ты прав. В дороге хоть немного развлекусь и другим легче будет, да?
- Ну, с шашками ты правда здорово придумала, - признал мальчишка, улыбаясь с облегчением.
- Жаль, что сейчас времени нет на большее, - вздохнула она. – Видишь, Аедх уже зовёт тех, кто поможет ему разносить обед.
Мальчишка оглянулся посмотреть и тихонько рассмеялся.