Аедх знал легенду.
Замок собирает нужных ему.
Как только хозяйство в новом замке пришло в более или менее приемлемое, устойчивое положение, Аедх отослал королю прошение об освобождении одного отряда волков от обязанностей в Волчьем ордене.
Ответ, положительный, прилетел немедленно. Король отписался скупо, но сквозь строки читалось, что он изошёл восторгами: в его государстве, на границах которого частенько пошаливали жадные соседи, разевавшие роток на чужой кусок, вновь появился заклинатель драконов!
Едва дочитав ответное послание, Аедх встал на колено перед Наташей и при детях и Элфриде, при всей обслуге замка, при наёмниках и своих волках, которые чуть не светились предвкушением новой жизни, предложил ей руку и сердце. Что воспринято ею было весьма благосклонно.
А когда Наташа, слегка обалдевшая от неожиданности, не знавшая о том, что он посылал королю и главам Ордена своё прошение, под громкие рукоплескания свидетелей помолвки, вслух согласилась на его предложение, воин-маг, ткнувшись в её ладонь лбом, в немедленно наступившей тишине произнёс клятву верности ей и замку. Выяснилось позже, что после этой сразу принятой его клятвы Аедх становился равноправным с Наташей хозяином замка и его поместий.
Узнав подробности этой клятвы, Наташа подловила момент, когда осталась наедине с Эктором. Она видела его в минуту произнесения клятвы Аедхом, видела его радостную улыбку, так что сейчас спросила его, будучи в смятении:
- Эктор, как же так? Ведь хозяином замка должен быть ты! Я не понимаю!
Но мальчик снова улыбнулся спокойно:
- Есть хозяева замка – и есть живущий в их замке заклинатель драконов. Не тревожься, Натали. Ты ещё не знаешь всех наших обычаев – особенно тех, что связаны с магией и магами. Но поживёшь – узнаешь и привыкнешь.
Момент подловить Эктора был лёгким. После призыва драконов мальчик вновь ослабел, потратив невероятно громадные силы, в число которых входили и те, что он вынужденно сдёрнул («сдёрнул» – его словечко!) с Наташи. Так что носить Эктора было необязательно, но ходил он с Наташей постоянно за руку. А когда девушка разок, удивлённая, спросила:
- Но ведь у меня уже нет той силы, которая тебе нужна! Почему же ты держишься за мою руку?
Он ответил, засмеявшись:
- Сам не знаю! – Но, подумав, добавил: - С тобой рядом я почему-то спокоен. Наверное, привык, что ты давала силы. Потому мне и легче, когда держусь за твою руку.
Она улыбнулась ему на эти слова: «Чистейшей воды психология?», но в душе фыркнула: «Я, может, и поверила бы тебе. Если б не твой взгляд на Аедха. Придумали тоже – дразнить друг друга, кто первым меня уведёт с глаз другого!»
Узнала она о настоящей причине Экторова желания быть рядом с ней, несмотря на то что у неё не осталось магических – родовых – сил, нечаянно подслушав разговор близнецов.
В одно прекрасное утро, после завтрака, мальчик подошёл к ней, чтобы она проводила его со второго, спального этажа вниз, в комнату Элфрида – на занятие по магии. И так вышло, что девушка, как обычно, не отказала ему, но привела на урок слишком рано. В комнате травника и мага сидела лишь одна Миранда. Дима и Света бегали где-то в саду, помогая старику эльфу собирать растения и нести их охапки.
Отходя от комнаты Элфрида и неплотно закрывая за собой дверь, чтобы не стукнула, Наташа услышала звонкий голос Миранды:
- Она сейчас бессильная. (Наташа не сразу поняла, что речь не о слабости, а о магии.) Почему ты постоянно с ней?
И неудержимо улыбнулась, услышав ответ Эктора:
- С нею тепло.
- Когда мы были маленькими, ты никогда не ходил так с нашей матушкой.
- Это ты забыла, что матушке всегда было не до нас. Вспомни – ты ведь тоже никогда не брала её за руку.
- Но у Натали много дел!
- Знаю. Но она никогда не отказывает мне в удовольствии ходить вместе с нею за руку. И – скажи она мне хоть одно слово, которое будет свидетельствовать о её недовольстве, что я рядом, я немедленно отойду от неё.
Наташа на цыпочках удалилась из коридора, не желая подслушивать дальше. Главное-то услышала. Подняв брови, она усмехалась: она-то думала – он дразнит Аедха, первым хватаясь за её руку, например, сразу после трапезы в столовой зале. А мальчик просто скучает по живым прикосновениям родного человека.
После подслушанного разговора Наташа несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд Миранды. А однажды девочка подошла к ней и, смущённо посмеиваясь, спросила:
- А если и я похожу с тобой так, как это делает Эктор?
- А если ты не только походишь, но и побегаешь со мной? – тоже смеясь, поддразнила девушка.
И они побегали и попрыгали – да так, что Миранда уже не смеялась, а хохотала от души. А с этого дня Наташа вечерами решилась заходить в спальню девочек, чтобы поправить одеяло не только Свете, но и Миранде и чтобы поцеловать их на ночь, на сон грядущий – на радость обеим.
Дима не нуждался в дамских нежностях – как заявил он. Но поболтать перед сном о прошедшем дне любил, хоть и коротко. Во всяком случае, и ему, и Наташе нравились эти короткие беседы, в которых можно обменяться новой для них двоих информацией, спросить о том, чего не понял, и сообщить о том, что узнал. И таким образом спокойно входить в замковые жизнь и быт. И всё чаще Дима вместе с Эктором, который постепенно забыл о кресле-коляске, бегали на конюшню, где бывшие волки учили их ездить на лошадях. Как обмолвился однажды Эктор, в старом замке верховая езда из-за отчима была для него под запретом. А Наташа смотрела на мальчишек и хмыкала: если бы не светловолосый Дима, их можно было бы принять за братьев. Оба худые, но такие решительные, что, напрягшись – сидя на лошадях, словно худели ещё больше…
Правда, к Эктору она всё-таки относилась насторожённо. Мальчик иногда мог либо сказать что-то неприятное для всех, либо устроить демонстрацию того, каким может быть человек, в руках которого, по сути, судьбы многих. Аедх как-то втихомолку объяснил Наташе, что только она может стать спасительницей всех, кого специально или не задумываясь может обидеть мальчик.
- Почему – я? – поразилась она.
- Он всё ещё переживает, что снял с тебя магические силы. Совесть-то у него есть.
- И чего из-за них переживать? – пожала она плечами. – Я и раньше ими не владела, так чего грустить о том, что потеряла их?
- Это правда? – вдруг насторожился маг. – Ты в самом деле не переживаешь?
- В самом, - с недоумением ответила девушка, вспомнив, что он уже спрашивал её об этом. – А что?
Он вдруг порывисто обнял её. Покачал головой, испытующе глядя ей в глаза. И смущённо улыбнулся.
- Маги страшно боятся потерять силу. Поэтому все эти дни я ходил за тобой по следам твоим, чтобы… Если ты вспомнишь – и расстроишься, я был бы рядом…
Она сама обняла его и легонько поцеловала в щёку.
Впрочем, это движение ему не очень понравилось – и «легонько» переросло в нечто более серьёзное, что позволено, да и положено только законным супругам.
Миранда под руководством двух не то гувернанток (девушки учили её языку соседней страны!), не то просто служанок постепенно изучала и рукоделия, и ведение хозяйства, приличествующие девице из знатной семьи. За девочку Наташа была спокойна, хоть и с опаской поглядывала на ситуацию: Миранда точно не пожелает уезжать куда-то за границу, да и вообще даже в ближайший город или в город подальше, пока рядом есть такой вежливый и учтивый (на свой манер, конечно) кавалер, как Дима, который всегда держал себя с достоинством!
Такую же светловолосую Свету, как её старший брат, полюбили все в замке. Некоторые так вообще считали малышку ангелом. Так что замок Света покорила на пару с Шастей, с которым бегала как по всем этажам замка, так и по садовым дорожкам. Кота любили безо всяких условий. И не только потому, что он мог появиться грязным победителем, державшим в зубах крысу, но и потому, что он легко шёл на зов любого знакомца из замка, но внимательно смотрел издалека на неизвестных, приходивших в замок Эктора (как здесь начали называть здание) по деловым вопросам. А уж что покорило всех подряд, так это глубокая убеждённость Шасти, что он может усесться на коленях любого «своего» человека на любое продолжительное время – и его почтительно будут поглаживать по шёрстке, а не гонять от себя.