Донат Ячейкин
Сказка о злой Медведихе и волшебной Лягушке
Говорят, на Ерёмином болоте медведь опять «ковры накатал»... Думаешь, зачем он это в лягушачье-то царство да в комариное-то государство опять препожаловал?
Скажешь, личинок там разных, жуков, корешки, какие повкусней да послаще, себе на прокорм добывает?
Может, оно и так. Да вот послушай-ка, какую мне раньше об этом сказку моя старенькая-престаренькая бабка рассказывала.
Давно, давно всё это было, уж и не припомню когда. Жила в потаённом лесном овраге старая злая Медведиха. Дети её выросли и разбрелись по всему белу свету — своё медвежье счастье искать... Так-то и коротала она дни и ночи в кособокой своей избушке, в скуке и одиночестве, становясь все злее да нелюдимее. Взгляд имела недобрый, лик страховидный, лапы, как грабли загребушные, — ну, пужала-пужалой, да и всё тут...
Вот как-то раз нацепила она вёдра на коромысло и побрела по воду. Набрала из родника воды. Принесла домой. Глядь! В одном-то ведре что-то мечется тёмное... Поддела ковшом-то — Лягушка!
— Ах, ты большеротая, ах, ты пучеглазая! Ты пошто же туды, болотная чучела, бултыхнулася, воду мою поганишь?! Да я ж тебя!..
И совсем уж было изловчилась Медведиха пришибить её скалкой, да тут и взмолилась Лягушечка голосом зяблым:
— Не бей меня, не губи, Медведиха, сослужу я тебе службу: великое сделаю угождение, любое твоё пожелание исполню.
А была та Лягушка не простая, а волшебная. Стала думать Медведиха: что бы ей такое загадать Лягушечке? Долго морщила косматый лоб, скребла лохматой лапой затылок. Наконец удумала:
У Лягушки от этого аж глаза на лоб полезли, но ничего не поделаешь.
— Ладно, Медведиха, — говорит, — пусть будет так, как твоей душеньке угодно!
Хлопнула она в ладошки: что-то там проквакала, пролепетала, и... появился в её лапочке ключ. Махонький такой, зелёный. Подула на него, пошлёпала губами Лягушка, а он растёт, растёт, растёт. Вот разноцветными камешками заиграл, малахитовым узором покрылся. Протянула она его Медведихе и говорит:
Отныне ты будешь владычицей и хозяйкой всех здешних великих и малых вод. Смотри же, не теряй ключа, храни его, как зеницу ока! А меня посади в крынку с козьим молоком, держи в тёмном чуланчике и никому не показывай.
Медведиха так и сделала, да и спать легла.
Долго ли, коротко ли время шло... Наутро слышит Медведиха: за дверью скребётся кто-то. Толкнула её лапой-то, а это соседка, пищуха-мышь! Да тут же белки, зайчата какие-то топчутся:
— Ах, матушка, ах, Медведиха, какая беда-то приключилась! Не запасли мы водицы-то с вечеру, а она возьми да куда-то и исчезни... Не поделишься ли ты с нами? У тебя ведь вёдра-то большие, полным-полнёхоньки!
Смекнула тут Медведиха, что к чему:
— Ну, это я должна ещё немножко посмотреть!
Вышла она наружу и глазам не верит: речка не шумит, ручейки не журчат, лужицы дождевые, и те пересохли. А у родника-говоруна собрались все звери да пичужки лесные, большие и малые, пригорюнились... И висит на сером бугристом камне, из коего родничок-говорун вытекал, агромадный железный замок: какого никто никогда и во сне-то не привидывал!.. Экое, понимаешь, страшилище... Запечатал он водицу студёную родниковую крепко-накрепко, ни капельки оттудова не сочилося.
Кинулись звери к Медведихе:
— Матушка-Медведиха, выручай!.. Пособи делу! Свороти, матушка, замок!! Какой-то лешак его тут навесил?.. Силишша-то у тебя ведь — не как у нас!
Подошла Медведиха к замку, сунула в него ключ: повернула его три раза, со звоном да музыкой переливчатой, и хлынула из замочной той скважины вода — студёная, хрустальная да сахарная.
Обрадовались звери: зашумели, заголосили... А Медведиха тут же крутанула ключом-то в обратную сторону — и нет ничего.
Встала перед замком — руки в боки, да со злорадной ухмылкой и говорит:
— Бедные мои крошки... Вы захотели пить? Ну, что же, вода вам будет! Только за неё надо платить: надо будет за неё немножко поработать!.. И намекнула:
— Всё, всё для тебя сделаем, матушка, — возопили звери, — только не оставь наших малых детушек без воды!!