Проснулась она от громкого скрипа. «Что это, уж не корзины ли?» — подумала она. Крышка, как ни странно, была не закрыта, и манная каша выглянула наружу. Кругом лежали замки. Все они были покрыты ржавчиной.
— Помогите! — жалобно проскрипела маленькая защелка.
— Что случилось? Как вы ухитрились так заржаветь?
— Ах, у нас сто лет не было дождя! Бедствие застало нас врасплох, и мы не успели спрятаться.
Маше стало жалко защелку. Она достала масло — подарок Ботинка IX — и смазала заржавевшие места. Ржавчина сразу осыпалась, а защелка вскочила совершенно здоровой.
— Дорогая спасительница! Вы должны помочь нашей маленькой принцессе Шпингалете. Когда пошел дождь, глупышка бросилась скакать по лужам, а мы, придворные защелки, не успели ее остановить. И вот теперь она умирает! Скорее!
Не успела Маша дух перевести, как они очутились во дворце. В тронном зале на верстаке лежала Шпингалета. Бедняжка была вся покрыта ржавчиной.
— Если ты спасешь ее, я ничего не пожалею, — проскрипел король.
— Это уж как вам будет угодно, — отвечала с достоинством манная каша, — а я не магу оставить ребенка в беде, даже если его родители сажают в тюрьму неповинных путешественников…
И на этот раз масло оказало такое же действие. Шпингалета вскочила и, звонко щелкая, бросилась к папе на шею.
— Что ты хочешь за свое чудесное лекарство? — спросил король.
— Ничего. Я дарю его вам. Только выпустите бедного сапога-скорохода. Он болен, и ему нужна помощь.
Тотчас же доставили сапога-скорохода. Королевский лейб-медник осмотрел его и сказал, что положение серьезное — больной потерял более двух тысяч гвоздей, но жизнь его вне опасности. Как ни грустно было Маше расставаться с сапогом-скороходом, как ни уговаривали ее замки погостить еще, она не могла ждать. Где-то рядом, в пустыне Сахара, пропадал принц Кисель. И манная каша пустилась в путь.
В сумочке Маша несла ключ, который ей подарили на память. Ни к одному замку в замочном царстве он не подходил, но Маше было неудобно отказываться. Путь лежал через дикие и опасные места. Замки советовали остерегаться, но чего — сами толком не знали.
Около полудня Маша заметила на горизонте точку. Навстречу ей быстро катился зеленый шарик, покрытый множеством колючек. Он приблизился к Маше и замер, с интересом рассматривая ее.
— Ты кто — растение или минерал? — спросил он.
— Я манная каша, — отвечала, слегка обидевшись, Маша, — а ты кто?
— Я кактус Игнация. А ты что здесь делаешь?
— Иду искать своего суженого, принца Киселя. Он пропал без вести в пустыне Сахара.
— Одна?
— Одна!
Кактус Игнация сделал несколько виражей вокруг Маши, рассматривая ее со всех сторон, а потом выпалил:
— Пошли!
— Куда?
— В пустыню Сахара. Без меня тебе все равно туда не дойти!
И кактус Игнация покатился в направлении, противоположном тому, что указывали замки, а Маше оставалось только поспешать следом.
Время от времени кактус бросал короткие фразы, не заботясь, слушают его или нет. Кактус Игнация принадлежал к древнему роду бродячих кактусов. Быстрые, неприхотливые и отважные, они чувствовали себя хозяевами пустыни. Так, по крайней мере, выходило у кактуса Игнации, но Маша слишком старалась поспеть за ним, чтобы переспрашивать или сомневаться. Сколько они так пробежали, не знаю, но наконец попали в довольно странное место. Оно было огорожено колючей проволокой. На воротах висела надпись: «Место для подвигов. Посторонним вход воспрещен». Маша и раньше слышала, что в жизни всегда есть место для подвигов, но видеть его своими глазами ей не приходилось.
— Что стоишь? Пошли!
— Но сюда, кажется, нельзя…
Кактус Игнация так хмыкнул, что стало ясно — его нельзя считать посторонним, и вкатился в ворота, а манная каша заспешила следом.
Они все дальше углублялись в Место для подвигов. Тут и там торчали острые, как ножи, скалы, виднелись груды железного лома, откуда-то доносился гул и тянуло гарью. «Что-то здесь не очень уютно, — подумала Маша, — может быть, лучше вернуться и поискать другой путь?»
Но не успела она поделиться с кактусом своими сомнениями, как сзади послышался грохот, будто их нагонял железнодорожный состав. Огромная гусеница, дыша огнем и дымом, проползла, оставляя глубокий след в песке, и скрылась, не заметив притаившихся за камнем путешественников.