«Самое время для аристократии проснуться», - подумал он и поднялся во весь свой отнюдь не маленький рост.
Слегка отряхнувшись, Кабыздох встал на задние лапы и почесал здоровенные когти о новые обои на высоте... около потолка. Привычка чесать когти досталась ему от дедушки - бурого медведя, согрешившего в свое время с волчицей из соседнего леса. Отодрав значительный клок обоев, Кабыздох вздохнул и уставился на голую стену. Вообще то драть обои ему не разрешалось, но эти две пигалицы, которые по скудости ума считали, что они его хозяйки, в силу своего незначительного роста все равно не могли увидеть причиненные повреждения, да, и их попытки наказать Кабыздоха особого впечатления на него не производили. По большому счету, они ему просто не мешали. Гулять он давно ходил сам, еды в окрестностях было достаточно. Он, конечно, мог бы позавтракать и какой-нибудь из сестер, но какие-то гены, полученные им от прабабушки - болонки, как-то неосторожно сбежавшей от хозяйки вечером на окраине леса, подсказывали ему, что делать этого не стоит. Поэтому Кабыздох втиснулся на кухню, подошел к холодильнику и лапой открыл дверь.
«Тупые хозяйки, - подумал Кабыздох. – И ленивые. Не могут на приличную хату бабла надыбать. А ему, аристократу, потомку в шестом поколении льва из местного зоопарка, как-то вечером сбежавшему на прогулку в лес и случайно встретившего медведицу, приходится жить в такой тесноте!»
В полупустом холодильнике лежала какая-то гадость растительного происхождения, которую Кабыздох не мог есть даже при наличии у него в дальних предках вполне вегетарианской ангорской козы, привязанной вследствие старческого маразма старухой на волчьей тропе.
«Придется опять на стройку идти, на подножный корм, - грустно размышлял Кабыздох. – Там еды много, и, самое приятное, их никто не считает и не ищет. Только с "желтыми" надо завязывать, а то знакомая овчарка говорит, что от них цвет шерсти портится и глаза сужаются»
С этими мыслями Кабыздох покинул квартиру и отправился по хорошо известному ему маршруту.
Жизнь - вещь неоднозначная!
***
Набрав текст объявления, Димоныч осознал, что понятия не имеет, куда и как все это надо рассылать. «Ну, что ж, для всякой работы есть специально обученные люди», - решил Димоныч и отправился в отдел автоматизации.
Заглянув по дороге в вентиляционную шахту, Димоныч привычным жестом извлек оттуда заботливо припрятанную коллегами в качестве заначки сумку с пивом, явно предназначенную для утренней опохмелки. Насвистывая очередной шедевр, сочиненный им только что самим, как личностью весьма творческой, Димоныч подошел к кабинету автоматизаторов. Из-за двери раздавались звуки, весьма характерные и вполне соответствующие просмотру порносайтов. Резко распахнув дверь, Димоныч сделал шаг вперед и пристально уставился в красные опухшие глаза программиста. В глазах заметался страх, а руки программиста стали судорожно пытаться переключить компьютер на что либо иное. Вся проблемы была в том, что все остальные открытые окна имели аналогичное содержание.
- Работаем? - ласково сказал Димоныч, демонстративно брякая пивом в сумке.
- Ааггаа, - послушно затряс головой со спутанными в клочья волосами программист. - Во всю работаем!... Со вчерашнего дня здесь.
Испуг программиста был вполне объясним, ибо именно он подменил Димонычу дискеты с презентацией на прошлой неделе, в результате чего, иностранцы в течении двух часов изучали не результаты деятельности фирмы Димоныча, а смотрели жесткую немецкую порнуху.
«Как узнал?» - метались мысли в голове у программера, трансформируясь в фразу «всё своё завещаю...».
- Пиво будешь? - неожиданно миролюбиво произнес Димоныч.
Программёр снова закивал головой, и Димоныч протянул ему сумку.
- Только помочь ты мне должен, милый, - так же ласково, но уже с металлом в голосе произнес Димоныч. Программёр опять закивал головой.
- Вот дискета, на ней текст. Должен быть опубликован сегодня и везде! Всё ясно? - теперь в голосе Димоныча звучала сталь. Под послушное кивание программёра Димоныч важно вышел из кабинета. Никогда не делай того, что можно поручить другим.
***
Подойдя к шефу, Ирэн пристально взглянула своими разноцветными глазами на его костюм. Так и есть, пижонский, серебристый в золотую полосочку костюмчик слегка помят, на воротничке белоснежной, с модными цветочками рубашки следы губной помады, на галстуке со слониками следы кетчупа.
«Опять со своей кошелкой где-то праздновал! - пронеслось в голове у Ирэн. - Когда же он свою малолетнюю модельку научит рот вытирать салфеткой, а не галстуком?».