«Все-таки Татьяна Полякова - великолепный юрист, очень тонко владеющая правовыми вопросами интересующей меня темы, - подумала в восторге Натали, - ни в чем не уступает профессору Донцовой!»
***
По дороге домой Никитична привычно осматривала ближайшие окрестности в поисках добычи. Зажравшиеся москвичи регулярно выкидывали на помойки весьма ценные вещи - от упаковок с просроченными, но еще вполне съедобными продуктами, до вполне современной техники типа телевизора «Рубин» выпуска середины прошлого века. Благодаря этому, комната в бараке, которую Никитична занимала вместе с дочерью, имела весьма благоустроенный вид. Иногда на помойках находились и иные весьма приятные вещи, типа пьяных мужиков, которые после соответствующих тюнинговых мер становились вполне пригодными для дальнейшего использования. Однако сегодня был явно не её день, и ничего достойного внимания Никитичне не попалось. Прибыв домой, Никитична сразу проследовала в свою комнату, горя желанием поделиться с дочерью посетившей её гениальной мыслью о сочетании браком своей кровиночки с ДимВасичем. Звали кровиночку просто и по-русски - Зульмаха, что явилось плодом пьяного произношения имени «Маша» её отцом и не менее пьяной записи услышанного работниками ЗАГСа. Однако, у девочки было еще одно имя, которым её нарекли друзья - Аршин. Данное имя наиболее полно характеризовало девочку, так как данный размер, принятый на Руси, соответствовал её росту, весу и объемам по параметрам «грудь-талия-бедра». На удивление, дочери дома не оказалось, что еще раз подтвердило, что у Никитичны сегодня явно был не её день.
***
По дороге на стройку внимание Кабыздоха привлекло кошачье мяуканье в соседнем дворе. Голос одного кота он узнал. Это наглое животное жило в их доме на чердаке и периодически, с чувством собственного достоинства, устраивалось на ветке дерева напротив окон кухни квартиры, где временно, как хотелось бы надеяться Кабыздоху, он проживал. Попытки отловить Наглого Кошака и использовать его по прямому назначению в качестве десерта, пока успехом не увенчались, но надежды Кабыздох не терял. Ведь в этой жизни все когда-нибудь оступаются? Главное, оказаться в этот момент рядом с деревом. Однако, голос кошака был достаточно жалобен, и Кабыздох принял решение слегка отклониться от маршрута. Увиденная им картина привела его в легкое недоумение. Наглый Кошак стоял около стены, прикрывая своей аппетитной тушкой маленького черного котенка, мяукающего и явно боящегося. Напротив наглого кошака находилось пять упитанных соседских котов, явно жаждущих разобраться с Наглым Кошаком и котенком.
«Так-с, - подумал Кабыздох, - обычная картинка из жизни дефективных кошек. Наглый кошак оказался женского пола, чем и объясняется его наглость, и сейчас она спасает своего детеныша.»
Вообще-то Кабыздоху было плевать и на Наглого Кошака, и на котенка, и на соседских котов, но в Своих Мудрых Мыслях он уже неоднократно закусил Наглым Кошаком, и покушение на его собственность он, потомок в двенадцатом поколении королевского шакала и гвинейской гиены, вытерпеть не мог. Раскрыв пасть наподобие автопогрузчика, Кабыздох упал на передние лапы и, используя навыки, полученные на генном уровне от какого-то там пра-пра-пра-пра-утконоса, резко втянул воздух. Коты моментально исчезли в пасти Кабыздоха, так и не поняв изменившейся ситуации. Наглый Кошак тоже замолчал, пытаясь осознать, что же было для него более предпочтительней - разборки с котами или роль закуски для огромной псины. Однако есть Наглого Кошака в настоящий момент Кабыздох не собирался, поскольку участь его была предопределена в виде падения с дерева с последующим переходом в статус десерта, поэтому Кабыздох отточенным движением хвоста, пользоваться которым он научился от далекого предка аллигатора, невесть зачем привезенного местным жителем из командировки в подарок любимой теще и после её поминок выпущенного с оркестром в пруд, отправил шипящий комок шерсти в ближайший мусорный бак. Осталось решить, что делать с детенышем Наглого Кошака. Есть его не хотелось по причине малых размеров и большого обилия шерсти, от которой у Кабыздоха начиналась изжога, просто так оставить добычу Кабыздох не мог, поэтому он аккуратно взял его в пасть и потрусил в сторону дома.
«Девкам своим отдам, - решил Кабыздох, - пусть с ним сюсюкаются и откармливают. Вот подрастет, отожрется, там посмотрим, какие у него вкусовые качества»
***
Решив, что с непонятным городом N. он разберется завтра, Димоныч вырубил компьютер и бодро потрусил к выходу. Около кабинета программиста толпились люди, и стояла непонятная суматоха. Димоныч подошел поближе, в этот момент дверь кабинета открылась, и два санитара в грязно-белых халатах вынесли оттуда кого-то, лежащего на носилках и накрытого белой простыней.