«Не надо было тебе приходить», — подумал я. Потом сделал шаг вперед и швырнул в него ведро с водой.
Я видел, как в воздух, будто в замедленной съемке, выплеснулся громадный сгусток жидкости. Череп под кожей Аарона продолжал ухмыляться, но на том, что осталось от его человеческого лица, я увидел потрясенное удивление. Я еще успел подумать о Злой Ведьме Запада[237], визжащей: «Я таю! Таю!» Он выронил свою чертов гибкий хлыст и поднял руку, как будто хотел отмахнуться от страшного зрелища. Я упал как раз перед тем, как ярко сверкнувшая вспышка отправила Аарона туда, где, как я искренне надеялся, находился ад для живых мертвецов.
Надо мной пролетели кости — но не все они миновали меня без вреда. На сей раз это был не укус пчелы в руку, а настоящий взрыв боли в голове и левом плече. Я поднялся на ноги, шатаясь, и повернулся к двери. Теперь я слышал, как приближаются другие. Требовалась еще вода, в дальнем конце комнаты была раковина, но времени уже не оставалось.
Я повернул ручку и дернул, ожидая, что дверь будет заперта, но она оказалась открыта. Я вошел, закрыл ее и схватил фонарь за деревянную ручку. Посветив им на дверь, я увидел два засова, выглядевших крепкими. Я молил Бога, чтобы так оно и было. Как только я задвинул второй, я увидел, как ручка зашевелилась, и дверь начала дрожать в своем косяке. Я отступил назад. Дверь была деревянной, а не металлической, но я все равно не желал получить удар током.
— Откройте! Откройте во имя Элдена Губителя Летучих!
— Поцелуй меня в задницу во имя Элдена Губителя Летучих, — сказал кто-то позади меня.
Я обернулся. В тусклом свете фонаря я мог видеть всех тринадцать пленников. Мы находились в квадратном коридоре, выложенном белой плиткой. Это навело меня на мысль о туннеле метро. На высоте головы виднелась цепочка незажженных газовых ламп, уходящая во мрак. Все мои товарищи по заключению — по бывшему заключению, по крайней мере в данный момент — смотрели на меня широко раскрытыми глазами, и все, кроме Аммита и Йоты, выглядели испуганными. Они ждали, о Господи, что принц Чарли поведет их.
В дверь стучали все сильнее. Сквозь щели по бокам и снизу пробивался яркий синий свет.
Руководить было достаточно легко, по крайней мере в данный момент, потому что оставался только один выход. Я протиснулся сквозь них, подняв фонарь и чувствуя себя нелепо, как леди Свобода со своим факелом. Тогда мне почему-то пришла в голову цитата из военного фильма, который я видел по TКM. Она сорвалось с моих губ прежде, чем я понял, что собираюсь ее сказать. Думаю, я был либо в истерике, либо в экстазе.
— Вперед, сукины дети! Вы что, хотите жить вечно?[238]
Аммит рассмеялся и хлопнул меня по спине так сильно, что я чуть не выронил фонарь, что окружило бы нас тем, что в старых романах ужасов любили называть «кромешной тьмой».
Я быстро пошел по коридору, все последовали за мной. Стук в дверь начал затихать, а потом остался позади. Ночным солдатам Келлина тоже было чертовски трудно сломать дверь, потому что она открывалась наружу и потому что внутри их аур они на самом деле были не такими уж сильными — как мы теперь знали.
Да благословит Бог Персиваля, чья записка была не предупреждением, как я сперва подумал. Она была приглашением: дверь можно закрыть. Например, за собой.
— Кто хочет жить вечно? — взревел Йота, и эхо его крика отразилось от плитки.
— Я хочу, — пискнула Джая.
И вы можете в это не поверить, но мы рассмеялись.
Все мы.
Глава двадцать шестая
Туннель и Станция. Царапанье. Троллейбусный дом. Красная Молли. Вечер встречи. Материнское горе
Я думаю, туннель был длиной чуть более полутора миль от комнаты администрации до того места, где мы, наконец, вышли наружу, но в то время, когда путь нам освещал лишь один фонарь, казалось, что он тянется вечно. Он долго вел вверх, время от времени по пути попадались короткие лестничные пролеты — шесть ступеней в одном, восемь в другом, четыре в третьем. Потом туннель круто повернул направо, где мы преодолели еще несколько лестниц, на этот раз длиннее. К тому времени Мерф уже не имел сил поддерживать Фрида, поэтому его нес Аммит. Когда я добрался до верха, я остановился, чтобы отдышаться, и Аммит догнал меня. И дышал совсем не тяжело, будь он проклят.
— Фрид говорит, что знает, куда ведет эта штука, — сказал Аммит.
237
Персонаж романа «Удивительный волшебник Страны Оз», в русском варианте А. Волкова названный Бастиндой.
238
Эти слова произнес, по преданию, американский капрал Дэн Дэйли, поднимая своих солдат в атаку на немецкие позиции 6 июня 1918 года.