Начало того дня было незабываемо дерьмовым. В доме все еще воняло дымом, хотя я опрыскал все освежителем. Папа решил приготовить на завтрак омлет. Бог знает, почему он встал в шесть утра или почему решил, что мне нужен омлет, но в итоге он побрел в ванную или к телевизору, забыв о том, что было на плите. Без сомнения, он еще не отошел от выпитого накануне. Я проснулся от воя детектора дыма, побежал в трусах на кухню и обнаружил, что ее заволокло дымом. На сковороде шипело нечто, похожее на обугленную деревяшку. Я соскреб его в мусорку и приготовил себе «Эппл Джек». На папе все еще был фартук, что выглядело по-дурацки. Он пытался извиняться, и я пробурчал что-то невнятное, просто чтобы он замолчал. Что я помню о тех неделях и месяцах, так это то, что он всегда пытался извиняться и это сводило меня с ума.
Но это оказался и незабываемо хороший день, один из лучших — из-за того, что случилось тогда. Вы, наверное, хотите, чтобы я скорее двигался вперед, но я все равно расскажу об этом, потому что никогда не переставал любить своего отца, даже когда он меня бесил, и эта часть истории делает меня счастливым.
Линди Франклин тоже работал на «Оверленд» и тоже был раньше алкоголиком. Он не относился к тем страховым расследователям, что были дружны с моим отцом — должно быть, потому, что Линди никогда не заходил с ними после работы в таверну Даффи. Но он знал, почему мой отец потерял работу, и решил что-то с этим сделать — по крайней мере, попытаться. Поэтому он сделал то, что, как я узнал позже, называется «визитом Двенадцатой ступени»[13]. У него было назначено несколько встреч по претензиям в нашем городке, и сразу после их окончания он решил заехать к нам. Позже он сказал, что чуть не передумал, потому что у него не было спутника (выздоравливающие алкоголики обычно отправляются на «Двенадцатую ступень» вдвоем, наподобие мормонов), но потом послал все к черту и нашел наш адрес у себя в телефоне. Мне не нравится думать, что могло бы случиться с нами, если бы он решил этого не делать. Я бы никогда не оказался в сарае мистера Боудича, это уж точно.
Мистер Франклин был одет в костюм с галстуком и пострижен по последней моде. Папа — небритый, босой, в мятой рубашке, — представил нас друг другу. Мистер Франклин пожал мне руку, сказал, что очень рад со мной познакомиться, а потом спросил, не пойду ли я прогуляться, чтобы он мог поговорить с моим отцом наедине. Я пошел довольно охотно, но окна были еще открыты после катастрофы с завтраком, и я услышал довольно много из того, что сказал мистер Франклин. Мне особенно запомнились две вещи. Папа сказал, что пьет потому, что все еще очень тоскует по Джейни. Тогда мистер Франклин ответил:
— Если бы выпивка вернула ее к жизни, я бы сказал, что все в порядке. Но этого не случится — и что бы она чувствовала, если бы увидела, как ты и твой парень живете сейчас?
Еще он сказал:
— Неужели тебя не достала такая жизнь?
И тут мой отец заплакал. Обычно я терпеть не мог этого (слабак, слабак), но тогда подумал, что, может быть, этот плач означает что-то другое.
Теперь вы знаете все, что случилось до того, а, возможно, знаете и остальное. Уверен, что знаете — если вы тоже завязали или знаете тех, кто завязал. В тот вечер Линди Франклин привел папу на собрание «Анонимных Алкоголиков». Когда они вернулись, мистер Франклин позвонил своей жене и сказал, что останется на ночь у друга. Он спал на нашем раскладном диване, а на следующее утро к семи часам отвез папу на встречу под названием «Трезвый рассвет». Эти встречи стали для папы регулярными, и там он получил свой медальон АА за первый год. Я прогулял школу, чтобы вручить ему этот медальон, и был в тот раз единственным, кто пустил слезу. Похоже, никто не обратил на это внимания; на таких собраниях часто плачут. После этого папа обнял меня, и Линди тоже. К тому времени я уже называл его по имени, потому что он часто был рядом. Он стал куратором моего отца на его пути к выздоровлению.
Это было настоящее чудо. Теперь я много знаю про АА и знаю, что это случается с мужчинами и женщинами по всему миру, но мне это все равно кажется чудом. Папа не мог получить свой первый медальон почти целый год после «Двенадцатого шага» Линди, потому что несколько раз срывался, но он признавался в этом, и люди из АА сказали ему то, что говорят всегда: продолжайте попытки. Он так и делал, и последний срыв — одна банка пива из шести, остальные он вылил в раковину — случился перед Хэллуином 2009 года. Когда Линди выступал на первой годовщине папы, он сказал, что программа исцеления предлагается многим, но исцеляется лишь малая часть. И добавил, что папа стал одним из таких счастливчиков. Может быть, это было правдой, а может, моя молитва оказалась просто совпадением, но я предпочитал верить, что это не так. В АА вы можете верить во что хотите. Это сказано в том, что выздоравливающие алкоголики называют «Большой книгой».