– Твою мать, – сглотнув обратно подступившее к кадыку сердце, просипел Паша.
– А ну-ка встань, гондон! – крикнул мужик и повел снизу вверх стволом пистолета. – Встать, я сказал!
Паша неловко поднялся на ставшие ватными ноги. Глаза его резало от яркого света, но он боялся поднять руки, чтобы протереть их, потому что справедливо полагал, что Разин на адреналине тут же спустит курок.
– Ты кто такой, подонок? Кто тебя сюда послал? – полкан спустился с крыльца и подошел на несколько шагов ближе, не переставая держать Пашу на прицеле.
Паша стоял, боясь пошевелиться и лихорадочно соображал, что делать дальше. Мысли путались и скакали кузнечиками.
– Скажи что-нибудь, потяни время, – подал дельный совет Морган.
– Что, блядь!? Что я ему скажу? – Паша открыл рот и застыл, не в состоянии придумать ничего путного.
– Ты что, глухонемой? Как тебя зовут? Документы есть? Повернись спиной и руки на капот! – властно командовал Разин. Сейчас он явно находился в своей стихии.
– Хочешь, я возьму управление на себя? – предложил Морган, пока Паша выполнял приказ Разина.
– Нет! – невольно воскликнул вслух Паша и тут же получил увесистый удар рукояткой пистолета между лопаток.
– Ты что, козел, хочешь, чтобы я тебя пристрелил? – почти ласково спросил его Разин, профессионально обшаривая пашины карманы. – Не визжи как шлюха. А то ведь я могу и шмальнуть! – он достал российский паспорт и кредитки из брюк и произнес: – Так, так. Роман Юрьевич Котов, значит. И что привело тебя ко мне, Рома?
Паша пытался найти какое-то решение сложившейся ситуации, но мысли его, как мотыльки у лампы, кружили вокруг тюрьмы. Он представлял себя на месте Сереги и уже буквально ощущал тянущую жилы, невыносимую боль в опухших от побоев ногах.
– Я вижу, что вести беседы на свежем воздухе ты не расположен, – с издевкой произнес Разин. – Ну ладно, пойдем потолкуем в дом, – он схватил Пашу за правое запястье, намереваясь завернуть ему руку за спину.
Это, конечно же, было ошибкой.
В момент, когда пальцы Разина сомкнулись на пашиной руке, у Паши сработал рефлекс, натренированный с Франком в Дубае. Левая рука атакующей змеей ринулась вперед и, в свою очередь, обхватила борца с экстремизмом за тыльную сторону ладони. Одновременно с этим, Паша развернулся всем корпусом и что было силы выкрутил кисть Разина. Усиленный при помощи оперативно сориентировавшегося Моргана прием оказался полной неожиданностью для полисмена. Раздался сухой треск ломающейся, словно ветка, руки и вместе с ним оглушительный выстрел из пистолета, который был вызван рефлекторным сокращением указательного пальца, лежащего на курке. К счастью, пуля ушла в воздух, не причинив Паше никакого вреда.
– Сукааа! – заорал Разин, пытаясь вырвать покалеченную клешню из захвата и одновременно навести на противника свое оружие. Откуда ему было знать, что ему противостоит враг, наделенный сверхчеловеческими возможностями?
Коротко размахнувшись, Паша саданул ногой прямиком в промежность пузатого полковника, да так, что тот легонько подпрыгнул на месте, а затем свалился кулем на мерзлую траву, чуть подергался в судорогах и затих.
– Что с ним, он живой? – спросил вслух Паша, нагибаясь и забирая пистолет из обмякшей руки Разина.
– Вряд ли, – полупрозрачная голографическая фигура Моргана, одетого в медицинских халат, появилась рядом с телом эшника и скептически покачала головой. – Судя по удару, у него случилось обширное кровоизлияние в той самой области, приведшее к самым катастрофическим последствиям.
На Пашу накатила легкая дурнота.
– Я же только хотел его обезвредить! – воскликнул он и снова наклонился к Разину, чтобы попытаться прощупать пульс. Пульс отсутствовал. – Сука! Что теперь делать? Это просто пиздец! – Дурнота сменилась чувством паники. Паша вскочил на ноги и ринулся было к воротам.
В этот момент от двери дома, из которой вышел Разин, до Паши донесся полупридушенный тоненький писк, похожий на клекот новорожденного цыпленка. Он замер на месте и обернулся в направлении звука.
На пороге дома стояла древняя старуха. Она с ужасом смотрела туда, где лежало тело Разина, и раскачивалась взад-вперед, а из прикрытого костлявой рукой рта доносились тошнотворные рулады.
Паша ощутил некую неестественность в своем поведении лишь за мгновение до выстрела. Он на волосок успел повести руку вправо, и поэтому пуля вонзилась в дверную раму возле головы старухи, не причинив той вреда.