– Я уверен, что ты что-нибудь придумаешь, – отмахнулся от него Паша. Он, наконец, одолел подъем и прошел в уже знакомую комнату.
Семенов вот уже два часа терпеливо сидел в небольшом предбаннике перед конференц-залом, расположенном в цокольном этаже главного храма адептов Аалекта. Казалось, совсем недавно это монументальное строение носило совсем другое название и было вотчиной несколько иной религии, но вспоминать и, тем более, говорить об этом теперь было не принято.
Время от времени Семенов обменивался понимающими взглядами с двумя бойцами, которые стояли по обеим сторонам от массивных створок, преграждающих путь в зал, где проходил Собор РВЦ под председательством самого Первого. Облаченные во все черное воины стояли словно статуи, позволяя себе лишь изредка поводить головами, чтобы размять шейные мышцы. Каждый был вооружен крупнокалиберным пистолетом-пулеметом Золотова с повышенной останавливающей силой.
Этим мощным оружием – гордостью отечественного военпрома – оснащались только члены личной гвардии Хозяина и оперативники подразделения «Э». Семенов видел отчеты о испытаниях ППЗ, в которых говорилось, что данная машина способна в секунду нейтрализовать даже обколотого коктейлем наркотиков смертника. В качестве примеров приводились протоколы с крайне подробными фотоматериалами. В роли смертников использовались заключенные, отбывающие пожизненные сроки.
Охранников церковников, несмотря на все их протесты, внутрь храма не допустили, и они были вынуждены занять внешний периметр. Даже Семенову, чтобы попасть в эту комнатушку, пришлось пройти через несколько пунктов досмотра. По его оценкам, внутри здания безопасность Первого обеспечивало около полусотни гвардейцев.
Наконец, двери распахнулись, и из зала потянулся ручеек святош в кроваво-алых рясах, разукрашенных разной степени вычурности позолотой, в зависимости от занимаемого чина. Неизменной оставалась лишь одна деталь: стилизованное изображение атомарной решетки на левой стороне груди каждого иерарха.
На выходе образовалась даже небольшая пробка: культисты разбирали смартфоны из огромного короба, стоявшего у стены. Пользоваться мобильными устройствами на Соборе было строжайше запрещено. Семенов с интересом и легким отвращением наблюдал за тем, как жадно хватали свои электронные цацки эти пастыри людских душ. Практически все они с жаром проповедовали своей пастве об отказе от излишеств современной западной цивилизации, но при этом сами являлись ее первейшими рабами.
Выждав для приличия минут семь после того, как вышел последний ряженый, Семенов поднялся со своего места и направился в зал. Один из стоявших на часах гвардейцев предупреждающе поднял руку, а затем указал на короб.
– Все электронные устройства приказано оставлять здесь, – он выразительно посмотрел на планшет в руках Семенова.
– Посмотри на меня, боец. Я что, похож на попа? – Семенов развел руки в стороны и немного повернул корпус сначала влево, потом вправо. Дескать, смотри, служивый. – У меня там оперативная информация для доклада.
– Приказ касается всех, – непреклонно ответил гвардеец. Краем глаза Семенов отметил, что рука второго часового переместилась ближе к ППЗ.
– Хорошо, хорошо! – Семенов не стал упорствовать. – Разоружаюсь! – он подошел к коробу и аккуратно опустил туда свой тактический планшет и добавил к нему телефон, заметив при этом, что на дне короба лежал экраном вниз еще один смартфон. С его чехла на Семенова смотрел Первый в окружении смеющейся детворы.
– А что, там еще кто-то остался? – спросил Семенов у охраны.
– Нас это не касается, – ответил все тот же гвардеец. – Проходите.
Семенов демонстративно отдал честь и прошел внутрь, почтительно остановившись сразу за порогом и ожидая, когда его заметят.
С другой стороны дверей, а также по всему периметру зала дежурили еще десять сотрудников личной охраны Первого.
«Не доверяет Хозяин попам, ой, не доверяет!» подумалось Семенову. Впрочем, Хозяин, обычно, не доверял никому, и это, по мнению Семенова, было разумно. Пост первого лица государства накладывал свои особенности.
Сам Хозяин сидел на дальнем конце огромного овального стола, а рядом с ним примостился недавно назначенный новый Главный Иерарх, к продвижению которого Семенов самолично приложил руку. Он вспомнил трясущегося Василисия, перед смертью напрудившего в свой красивый балахон, и брезгливо поморщился. «Интересно, сколько протянет нынешний, и не придется ли мне стать отцеубийцей во второй раз?» – промелькнуло в голове Семенова. О своих собственных перспективах он старался лишний раз не задумываться, хотя поводов для недовольства своим подчиненным у Хозяина имелось предостаточно.