Витюша расположился верхом на своем уродливом противнике и методично осыпал того ударами, стараясь не обращать внимание на дергающую боль в сломанной руке, которая терзала его при каждом движении. В этот раз он решил не повторять своей ошибки и не останавливаться, пока не сделает из парня отбивную.
Поначалу тот елозил под ним, как маленькая шлюха, но теперь вроде бы затих. Витюша, однако, продолжал свою методичную работу. Он представлял себя на тренажере и выполнял необходимое число повторений, несмотря на проклятую руку. Как, все-таки, этот дрищ смог одним ударом нанести такой ущерб его тренированному телу? На этот вопрос Жеребятьев не находил ответа.
Маленький даже сделал небольшую передышку, увеличив интервал между ударами, чтобы чуть отдышаться и затем прикончить ублюдка, сломав тому шейные позвонки. Но тут, внезапно, вспыхнул яркий свет, ослепив глаза Витюши, привыкшие к кромешной темноте.
Жеребятьев инстинктивно приподнялся от тела квазимоды и поднес предплечье к лицу, чтобы загородиться от света потолочных ламп. Со стороны входа в зал послышался торопливый топот и звук открываемой двери. Маленький попытался посмотреть в том направлении, но глаза его решительно отказывались что-либо различать во вновь изменившейся обстановке.
– Санек, это ты? – позвал Витюша наугад, упомянув имя одного из знакомых ему охранников.
В ответ раздался незнакомый голос с певучим акцентом, – Я, определенно, не Санек, деревенщина. Ты сам-то кто такой? – и через паузу – Вы что там, трахаетесь?
Витюша услыхал стук закрываемой двери и несколько осторожных шагов.
Маленький поднялся на ноги, продолжая держать свою здоровую руку у лица. Глаза понемногу привыкали к свету, и он уж мог смотреть из-под предплечья на пол, туда, где стоял мужик. Витюша увидел тяжелые черные ботинки, которые могли быть как рабочего, так и военного типа, и темные брюки, которые доходили до середины голенища.
– Я здесь занимался, а этот урод напал на меня! – Жеребятьев выпятил вперед правый бок, чтобы мужик видел его покалеченную руку. – Смотри, как он меня обработал!
– Я вижу, что ты обработал его ничуть не хуже, – задумчиво сказал обладатель певучего голоса. – Ну что ж, неприятно было познакомиться, Витюша.
– Ты знаешь мое имя? – удивился Жеребятьев и отнял левую руку от глаз, щурясь под ярким светом ламп. – Твою ж мать! – выругался он и рванул вперед на человека в чудных шестиугольных очках с зеркальными стеклами, которые так не вязались с остальным его обликом, а главное, с пистолетом, который направлял на Витюшу незнакомец.
Прогремел выстрел, затем другой. Жеребятьев приостановил свой бросок, будто налетел на невидимую преграду, и повалился набок. На левой стороне его мускулистой груди кровило развороченное мясо. Еще одна пуля вошла чуть ниже солнечного сплетения.
– Да, твоя матушка наверняка бы огорчилась такому исходу, – с нарочитым сочувствием промолвил человек в чудных очках. Пару секунд он пристально смотрел в немигающие зрачки мертвого Жеребятьева, а потом равнодушно пнул его руку и поспешил к своему подопечному.
Романо лежал в позе зародыша, левая щека его была погружена в немаленькую лужицу крови, натекшую из разбитого носа. Все его лицо было похоже на перезревший экзотический фрукт из какого-нибудь Таиланда, а надбровные дуги странно выпирали, и Тамаш подумал, что у бедняги сломаны лицевые кости. Цыган аккуратно взял изувеченного парня на руки и, тихонько ругаясь на него, понес к выходу.
Семенов стоял среди сотрудников второго круга оцепления и наблюдал за Первым. Всего через сутки после объявления даты своего Всенародного Обращения, на котором, как знал Семенов, планировалось объявить о трансформации властной вертикали и признании Первого Царем новейшей России, Хозяин начал проводить встречи с теми, кого ранее называли чудным словом «электорат».
Даже отсюда ощущалось, насколько напряжен Первый. Подергивания его правой щеки и потемневшие от гнева глаза, так не вяжущиеся с радостью окружающих Хозяина рыбаков, выдавали истинное настроение Первого с головой.
Семенов не знал причину такого состояния Хозяина, но не мог не посочувствовать тем несчастным, которые окажутся рядом с ним после окончания протокольной съемки, да и сам с трепетом ждал своей очереди на аудиенцию.
И все-таки, что же могло его так взбесить?
Наконец, трое «рыбаков», лица которых были знакомы Семенову еще по учебе в Высшей школе ГСБ, дали знак остальной массовке, и окружающая Первого группа людей пришла в движение, которое стороннему наблюдателю показалось бы хаотичным. На самом же деле, каждый участник процесса знал свой маневр от и до. Ряженые рыбаки при поддержке службы личной охраны Первого оттеснили немногочисленных настоящих работников рыбодобывающей отрасли, тщательнейшим образом отобранных для этого мероприятия со всей России. Съемочная бригада сворачивала аппаратуру и готовилась к передаче ролика в эфир. Внешнее кольцо оцепления разгоняло застоявшихся зевак.