Это решило дело.
У Раисы Петровны перед глазами вспыхнул вихрь красок, мир на несколько секунд будто бы завертелся волчком, а затем так же резко остановился.
– Ведите, – окрепшим голосом сказала женщина. Холодная рука все еще сжимала ее сердце. Но теперь в нем затеплилась и надежда.
Паше отчаянно хотелось чего-нибудь эдакого. Ему надоело торчать в этой съемной квартирке в Подмосковье. Переживания последних дней срочно требовалось перебить сильной положительной эмоцией. Тем более, что теперь он, по заверениям своего внутреннего спутника, был сказочно богат.
В голове, застилая другие идеи, настойчиво крутилась мысль побывать на концерте какой-нибудь звезды мировой эстрады. Вот прямо тут же, ни секунды не медля. Паша просто не мыслил себя без музыки. В прошлой жизни она фоном сопровождала его постоянно. Паша не был приверженцем какого-то определенного направления в музыке. В этом плане он был всеяден. Утром, собираясь на работу, он слушал джаз. По дороге на работу, чтобы помочь ему войти в нужный ритм, в наушниках звучали Depeche Mode, Rammstein или Prodigy. Начальник давно смирился с тем, что у Занозина с рабочего компьютера доносятся мелодии и ритмы семидесятых, восьмидесятых годов прошлого века. Вечером Паша восстанавливал душевное равновесие под релаксирующие треки, а засыпал, слушая звуки природы.
День без музыки, в его понимании, был потерянным днем. Последний раз это было в день смерти его отца. С тех пор он не выносил тишину, которая давила на него со всех сторон, напоминая о тех часах молчания после ссор отца с матерью, когда он оказывался словно на лезвии ножа, боясь сделать шаг к одному из родителей. В такие моменты он чувствовал себя бесконечно несчастным. С того самого дня, когда пашина жизнь круто изменилась, он не осознавал, что выживал без музыки все эти суматошные дни. Зато теперь понял, что больше так продолжаться не может.
– ДЖАРВИС! – отчаянно крикнул он внутрь себя.
– Да? – ответил ему невидимый сверхразум.
– Я… – Паша осознал, что не знает, как начать. Для кого-то постороннего его проблема наверняка показалась бы сущей мелочью. Для него же, с каждой лишней минутой, она приобретала характер все большего бедствия. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и сжал кулаки. – Понимаешь… я… как это сказать… – у Паши никогда не было близкого друга, которому бы он мог излить душу, поэтому признаться кому-то, пусть даже являющемуся, в некотором роде, частью себя, ему было очень трудно.
– Ты про музыку? – деликатно спросил ДЖАРВИС, дав понять, что в курсе пашиных переживаний.
– Да, – чуть разочаровано ответил Паша. Он получил еще одно подтверждение того, что ДЖАРВИСу становилось известно все, о чем он думал.
– Хочешь, навестим какую-нибудь знаменитость? Кого бы ты хотел увидеть?
– Что, прям сейчас?
– А что? Судя по всему, я освоил технологию телепортации. Заодно сможем испытать ее.
– Знаешь, ДЖАРВИС, я не удивлюсь, если в один прекрасный или не очень, смотря с какой стороны посмотреть, день ты заявишь мне, что можешь перенести нас, к примеру, на тысячу лет в будущее! – воскликнул Паша.
– Я бы не стал делать столь громких заявлений, – скромно сказал ДЖАРВИС. – Ну, что, ты определился?
– Блин, ты застал меня врасплох! – Паша начал лихорадочно соображать, кого бы он хотел увидеть прямо сейчас. На ум почему-то приходили только покойники: Виктор Цой, Майкл Джексон, Курт Кобейн, Элвис, Фредди Меркьюри… – Ммм…– Тут Паша вспомнил, как тот же Крупье во время пьяных посиделок в общаге, когда речь заходила о бабах, неизменно мечтательно вздыхал: «Эх, сейчас бы эту, как ее… Ники, мать ее, Менаж дрюкнуть! Уж очень мне ее жопа нравится».
– Кстати, ты знал, что у Ники Менаж задница отстегивается? – ДЖАРВИС как бы невзначай вставил реплику в пашины размышления.
– Что, правда? – вскинулся Паша. – Что за бред?!
– Да, да. У нее есть специальные поролоновые прокладки, которые она пристегивает на свою пятую точку перед каждым выходом в свет. Поддерживает свой, как бы это сказать, имидж.
– Офигеть…, – немного разочаровано протянул Паша. – Кто ж тогда… – мысль его поскакала дальше, отгоняя померкший монументальный образ зада объекта воздыханий соседа по общаге. Мадонна была отвергнута из-за слишком древнего возраста, Шарон Стоун и Моника Белуччи из-за неумения петь. Наконец, перед Пашей мелькнул соблазнительный латиноамериканский силуэт Дженнифер Лопес, которая, не смотря на почтенные годы, обладала шикарной фигурой. К тому же, недавно он видел ее во сне с четырьмя их общими детьми. Это решило дело.